Адриан вернулся домой с непривычным чувством легкости и счастья, но, дойдя до своей спальни, тут же без сил, рухнул на кровать. Если бы он мог сейчас зайти к Тане и рассказать ей о своих сомнениях и переживаниях! Но страх, что она отвергнет его, удерживал. Нет, он все правильно решил. Он должен действовать очень осторожно.
К ужину Адриан спустился поздно. Войдя в гостиную, он застал там Таню и свою мать.
— Ты опоздал, — сказала миссис Честертон.
— Да, ну и что?
— Очень вежливый ответ. Ты же сам терпеть не можешь, когда опаздывают.
— Значит, пора перестать быть таким педантом.
— После выборов тебе придется быть еще более пунктуальным — иначе не справишься со всеми делами.
— Еще не известно, выиграю ли я выборы, — резко возразил он.
— Разумеется, выиграешь. Жаль, что ты не можешь найти ничего скандального в прошлом Пултона. Это бы нам очень помогло…
— Уверен, за ним нет ничего такого, — перебил ее Адриан, — а даже если бы и было, я не стал бы это использовать в предвыборной агитации.
— Ну, не знаю, почему бы и нет. Его агенты не постеснялись смешать твое имя с грязью!
— Роджер не виноват. Я его знаю, он никогда не стал бы пользоваться грязными методами, и мне тоже не хочется швырять в него грязью.
Таня слушала эти слова с приятным удивлением. Она поймала взгляд Адриана и улыбнулась ему с такой теплотой, какой не удостаивала уже давно. Он улыбнулся в ответ, но в его глазах была грусть, удивившая ее: словно он знал причину внезапной милости, и это его огорчало.
За ужином Таня прислушивалась к тому, о чем говорили за столом. Бетти обычно болтала без умолку, и сейчас они с матерью вели дружескую перепалку по поводу цен на детскую одежду, а также обсуждали, стоит ли отправлять Эмму в школу-интернат. Эта тема очень волновала Таню. Она не удержалась и высказала свое мнение:
— Когда детей надолго отсылают из дома, это разрушает семейную жизнь.
— Но в школе их приучают к самостоятельности, — сказал Дик.
— Если ребенка любят в семье и он счастлив, то и так приучится к самостоятельности.
— Не скажи! Почти все родители окружают детей излишней нежностью и заботой. Посмотри хоть на Бетти. Она вечно с ними носится как наседка.
— Потому что ей больше нечем заняться.
Таня замолчала, осознав бестактность своих слов, но Бетти ничуть не обиделась.
— Да, Таня, ты права, мы с Диком об этом уже думали. Кстати, почему бы сейчас об этом не поговорить. — Она оглядела, сидящих за столом. — Мы с Диком решили переехать в собственный дом.
— А я-то думала, ты выбросила эти глупости из головы! — взволнованно воскликнула миссис Честертон.