— Едва ли. У меня еще две невскрытые посылки с фильмами.
— Я по горло сыта живыми мертвецами, — проговорила жена, и в ее голосе прорезалась сталь. — Эта коллекция тебя убьет.
Роберт хихикнул, зачарованно уставившись на две большие коробки рядом с креслом для просмотра.
— Какая смерть!
Дверь захлопнулась, отрезав продолжение, и он, несколько смущенный, выключил свет и прошел в дом. Пара пила чай в молчании, взгляд Джойс обжигал ему щеки. Привлекательная темноволосая женщина тридцати шести лет с трудом сдерживала раздражение. Муж тратит деньги на никому не нужную коллекцию фильмов, а ей, чтобы оплачивать счета, приходится вкалывать на нудной секретарской должности.
Роберт раскрошил в чай кусочек тоста и с удовольствием съел.
— Думаю, в посылке «Ночь живых мертвецов», — заговорил он наконец. — Мы ее давно ждали.
— То есть ты ждал, — с намеком подчеркнула жена.
Она встала, чтобы собрать посуду, всей спиной выражая крайнее неудовольствие. Задержалась у буфета, отрезав себе тонкий ломтик сливочного гато, который они начали за обедом.
— Я сегодня вернусь поздно. У нас совещание, а потом мне надо будет кое-что допечатать.
— Не забудь ключи, — рассеянно бросил Роберт, мысли которого уже заняты были пакетами, дожидавшимися в кинозале на дальнем краю сада. Он любовно глянул на крышу пристройки, видневшуюся сквозь арку с вьющимися розами за французским окном. — Может, я буду там.
Глаза Джойс, стоявшей с ножом в тонкой ухоженной руке, блеснули сдерживаемым гневом.
— Тебе не отрезать?
Роберт покачал головой:
— Лучше еще чашку чая, будь добра.
Джойс наливала ему чай в том же тяжелом молчании, под однообразное негромкое гудение механической косилки за окном.
— Кстати, — кисло заметила она, — Карлофф не говорил: «Лучше умереть». Ты столько раз смотрел, а до сих пор не запомнил диалогов.
— О, — сказал Роберт и криво усмехнулся.
Она впервые заметила, как неприятно и потрепанно он выглядит в свои сорок.
— Ну, — проговорил он наконец как-то торжествующе, — если не говорил, так должен был сказать!
Джойс отвернулась, чтобы он не увидел ее лица, и, сдерживая ярость, поставила чайник на железную подставку.
Она вышла из комнаты, не попрощавшись. Когда она была уже в коридоре, зазвонил телефон. Джойс быстро обернулась, убедилась, что дверь в столовую закрыта плотно.
— Привет, милая.
Она сразу узнала голос. Покраснела и быстро прикрыла трубку ладонью.
— Сколько раз тебе говорить, Конрад, не звони сюда!
— А что, он дома?
Она натянуто улыбнулась его испугу:
— Не волнуйся, пьет чай в столовой. Увидимся сегодня, как договаривались.