О произведении, представленном ниже, писательница говорит так: «Виктор Франкенштейн всегда казался мне настолько одержимым, что, по моему мнению, должен был иметь достаточно причин, чтобы создать чудовище. Поскольку вампиры прочно обосновались в нашем времени, мне хотелось узнать, как прижился бы в 1990-х годах монстр, созданный Франкенштейном. Скорее всего, он был примерно того же возраста, что и Виктор — от двадцати до тридцати лет. Судя по описанию — высокий, бледный, весь покрытый шрамами. На мой взгляд, вылитая рок-звезда…»
Всего лишь год тому назад большинство «клубных деток» считало группу «Чудовище» британскими клонами, жалкими подражателями «Nine Inch Nails».[12] Так было до тех пор, пока группа не пересекла Атлантический океан. Впрочем, Конфетка никогда не разделяла этого мнения. Она всегда знала, что «Чудовище» — потрясающая группа, а Тварь, ее лидер, — рок-божество.
Сегодня вечером на небольшой сцене «Мертвой Зоны» четверо музыкантов выбивали тяжелые басы, искажая до неузнаваемости старые песни из своего последнего альбома. Звук, пропущенный через усилители, пульсировал в гигантских динамиках, было ясно, что «Чудовище» неуклонно движется к успеху. Конфетка машинально притопывала ногой в такт музыке, почти в нее не вслушиваясь. Она только смотрела… особенно на солиста.
Тварь. Невероятно высокий. Худощавый. Лет двадцати. Длинные черные волосы, каффы,[13] в левом ухе фирменное украшение — малокалиберная пуля. Мертвенно-бледное лицо, черный грим на губах — возбуждающий вид. Блеклые, почти прозрачные глаза, пронзающие взглядом, словно ледяные клинки. По крайней мере, именно такое ощущение охватывало Конфетку всякий раз, когда Тварь бросал взгляд в ее сторону.
Фрэн придвинулась к Конфетке, горячо дыша в самое ухо, и пронзительно завопила, стараясь перекричать музыку: — Он просто обалде-енный!
Конфетка кивнула, даже не глянув на подругу. Она не в силах была оторвать глаз от Твари. Конфетка обожала его шрамы.
Сидя так близко к сцене, она могла разглядеть их все. Шрамы испещряли лоб, скулы, подбородок Твари, словно багровые швы — свежие следы боевых ранений. Сегодня вечером Тварь облачился в черные облегающие штаны из змеиной кожи, такие же совершенно потрясающие сапоги и распахнутую на груди кольчужную жилетку. Голова его была повязана фирменной черной банданой с черепами. Почти всюду, где его кожа была обнажена, во вспышках стробоскопа перекрестные отметины шрамов отливали кровавым блеском.
Эти «боевые раны» действовали на Конфетку возбуждающе. Она представляла себе, как медленно проводит кончиком языка по шрамам, то поднимаясь на их розовые бугристые края, то опускаясь в багровую глубину. Интересно, на ощупь они будут такими же твердыми и гладкими, как обычные рубцы, или соприкосновения откроются и начнут кровоточить? С виду шрамы казались совершенно свежими, словно Твари только вчера сделали операцию… Вот только хирург не слишком-то умело обращался с иглой и ниткой.