— Лет сорок назад, — подсказал ему Граф. — К тому времени, как он решил сделать себе эту татуировку, они уже сменили логотип.
— Может быть, именно поэтому я ее и сделал, — все еще немного растерянно произнес Блэнк Фрэнк. Он водил по татуировке круговыми движениями, словно рассчитывая на наплыв и флэшбек с предысторией.
— Эй, но мы же тогда спасли эту чертову студию от банкротства, — разозлился Ларри. — Мы и Эббот с Костелло.[47]
— Им тоже указали на дверь. — До сих пор Граф чувствовал себя уязвленным из-за того, что в общем бардаке его лицо использовалось с грубейшим нарушением авторских прав. Он видел свое изображение на каждом углу, но платить ему за это никто не собирался. Его деловому чутью был нанесен серьезный удар. И он отлично понимал, почему должен существовать «Настоящий Человек-волк». — Баду, Лу, тебе, мне, верзиле — нам всем после Второй мировой войны досталась одна бурда, сливки сняли другие.
— Я был на похоронах Лу, — сказал Ларри. — Ты в это время отсиживался в Карпатах. — Он повернулся к Блэнку Фрэнку. — А ты даже не знал о его смерти.
— Я любил Лу, — сказал Блэнк. — Разве я не рассказывал тебе, как случайно переломил его на съемочной площадке…
— Да, — в один голос произнесли Граф и Ларри.
Это разрядило напряжение, вызванное мрачными воспоминаниями об интригах бездушных киностудий. Лучше вспоминать людей, а не события.
Блэнк Фрэнк предался воспоминаниям. Он направился к бару, чтобы сполоснуть свой бокал. Плазменная лампа тихо потрескивала, в прозрачном шаре бушевала буря, сотворенная человеческими руками.
— Я слышал, старина Эйс получил работу в Музее национальной истории, — сказал Ларри, имея в виду их друга по прозвищу Эластичный Бинт. Ларри всем давал клички.
— Принц,[48] — поправил его Граф, — продолжает охранять принцессу. Она выставлена в Египетском зале. Принц заключил сделку с охраной музея. Он всю смену бродит по залам с костями — настоящее кладбище; он его охраняет. Они посадили Принца на синтетический аналог листьев таны. Препарат оказывает на него успокаивающее действие, как метадон.
— Да, ночной сторож, — протянул Ларри, очевидно задумавшись о мизерной зарплате. И о том, зачем Принцу могли понадобиться деньги смертных. — Трудно представить.
— А ты посмотри на себя в зеркало, — посоветовал ему Граф.
— Завидуешь? — фыркнул Ларри.
Блэнку Фрэнку не составило труда представить Принца блуждающим ночью по лабиринту пустых коридоров, звенящих тишиной. По сути ведь музей не что, иное как гигантский склеп.
Ларри был абсолютно уверен, что Рыбья Морда — еще одна кличка в их обиходе — сбежал из Сан-Франциско от сумасшедшего ученого, возможно, чтобы осесть где-нибудь в луизианской дельте.