Эти слова сразили Ноэля. Об этом никто не знал. Никто, кроме него и декана факультета. Даже Моника. Даже его родители.
— Ребята выдвинули обвинения против семерых из вас, но дело каким-то образом замяли, и всё обошлось, — казалось, Веге нравится всё это рассказывать. — Так что не надо мне теперь мозги пудрить.
Ноэль почувствовал, что внезапно оказался в самом начале неожиданно — и опасно — открывшегося перед ним пути.
Вега казался теперь ещё большей угрозой, чем когда-либо прежде.
— Откуда ты знаешь об этом?
— Значит, ты этого не отрицаешь?
— Не надо играть со мной в игры. Я спросил, откуда ты об этом знаешь?
— Прочитал. Страница четырнадцать. Психосексуальная история объекта с особыми указаниями на проблемы в области сексуальной идентичности и склонность к насилию. В твоём досье, если ты до сих пор ещё не догадался. Которое собрал «Шёпот».
Это его оглушило.
— В моём досье?
— Вижу, ты мне не веришь. Пошли, сам посмотришь. Оно у меня в квартире.
— Что ещё ты про меня знаешь?
Вега был мрачен.
— Я его не целиком читал. Но всё это есть в досье. Идем, сам увидишь.
— Как оно к тебе попало?
— Этого я тебе рассказывать не собираюсь, — ответил Вега. — И нет, Рэнди не знает.
Они посмотрели друг другу в глаза.
— Я не могу с ним так поступить, он слишком хороший парень. И доверяет Лумису.
Из этого следовало, что сам Бадди ему не доверяет.
Вега встал.
— Ну что? Ты идёшь?
Ноэлю показалось, что круто уходящая в сторону тропка, открывшаяся перед ним мгновения назад, начинает обретать четкость. Он знал, что если встанет сейчас и пойдёт с Вегой, он уже никогда не сможет повернуть обратно. Но он должен увидеть это досье, чтобы поверить. Должен узнать, что затеял Вега.
Вега поймал такси, на котором добрался до северной части города, и вышел у крупного здания в районе западных Восьмидесятых. Там у него была просторная солнечная квартира со смежными комнатами и крохотным задним двором. Ноэль следовал за ним на своем велосипеде.
Бадди представил ему свою жену Присциллу — маленькую, худенькую женщинц с тёмными волосами. Она кормила троих детей на большой кухне. Младший ещё сидел в высоком стуле, двум другим было по четыре и шесть лет. Все трое выглядели здоровыми, красивыми, жизнерадостными.
Как и сама квартира. По сравнению с домом Рэдферна она казалась вполне обыкновенной, но ухоженной; в ней было чисто, стояла хорошая мебель, стерео, цветной телевизор, повсюду раскиданы детские игрушки и раскрытые книжки с картинками, брошенные, когда детей позвали обедать. Был даже детский проигрыватель.
— Это Ноэль Каммингс, — сообщил жене Вега. — Он тоже работает на «Шёпот». Я рассказал ему, что я нашел.