— Мы найдем пляж поближе. Общественный пляж. Я хочу посмотреть на людей.
Она взглянула на Эрика.
— А вы двое?
— А мы поболтаемся тут, обсудим теологию, — ответил Эрик.
Через несколько часов Ноэль и Алана были на саутхэмптонском пляже. Ближайшая к ним занятая лежанка оказалась метрах в семи.
— Вот тебе и твои люди! — заявила Алана.
Ноэль пропустил замечание мимо ушей и принялся втирать лосьон от солнца ей в плечи.
— Я и сама могу, — возразила она, но он отобрал у неё тюбик и продолжил тщательно покрывать её и без того загорелую кожу тонким слоем быстро впитывающейся жидкости. — Кажется, мне абсолютно не обязательно было надевать топ купальника, — сказала она. — Перестань, Ноэль. Щекотно.
Не удержавшись, он провел кончиком языка вслед за своим указательным пальцем и дотронулся до её пупка. Она мягко отвела его голову в сторону и закончила наносить лосьон уже сама.
Здесь солнце светило жарче, чем на вилле Рэдферна. Вода была спокойная, как в Карибском море, прибой лениво разбивался о берег. Ноэлю хотелось побыть с ней наедине, вдали от Эрика, вдали от виллы. Но стоило ему понять, что она не позволит даже начать ухаживать за собой, и он откинулся обратно на покрывало. Ослепительный солнечный свет перед его глазами отражался от океанской глади, превращая мир в картину пуантилиста, написанную золотом, лазурью и белилами, и Ноэль разглядывал пейзаж, пока в глазах, несмотря на темные очки, не начало двоиться, и под опущенными веками, когда он закрывал глаза, не заплясали красные пятна.
Когда он перевернулся и посмотрел на Алану, она сидела рядом и читала журнал.
— Чего ты хочешь, Алана? — спросил он. — По-настоящему хочешь?
Она посмотрела на него поверх журнала, потом обвела взглядом разбросанные по покрывалу вещи.
— Ничего, — ответила она.
— Я имею в виду, хочешь в жизни?
Широкие поля шляпы отбрасывали тень на её лицо.
— Ничего, — повторила она медленно и настойчиво.
— Все чего-то хотят, — возразил он. — Если не для себя, то для других. Для своих детей. Для своих любимых.
— Человек вырастает, — сказала она. — Человек начинает понимать, что некоторые вещи, которых он так отчаянно хотел, ничего на самом деле не значат.
— Какие, например?
Она положила руку ему на плечо.
— Не заставляй меня больше думать о прошлом. Пожалуйста. Ты нервничаешь. Пойдем купаться.
Нырнуть в океан было все равно что погрузиться в огромный голубой бассейн, вода была теплая, спокойная. Они проплыли вдоль берега, потом принялись резвиться, ныряя и выныривая друг под другом, потом пошли обратно вдоль полосы прибоя.