— У меня и так лишний вес. Мистер Каммингс, я пришел, чтобы рассказать вам немного о том, с чем вы столкнулись тем утром.
Ноэль не совсем ему поверил.
— Я не виню вас за то, что вы хотите о нём забыть. Это было очень неприятно. Но это не первая неприятная ситуация, с которой нам пришлось разбираться. И не самая худшая. Произошло несколько подобных убийств. Все они связаны между собой. Вы знаете, кем был тот человек, которому вы пытались помочь?
— Один из ваших людей назвал его Канзас.
— Канзас. Кодовое имя. Оперативник номер пять. Детектив. Двадцать шесть лет. Только что получил повышение. Жена. Ребенок. Перспектива успешной карьеры в управлении.
— Мне жаль это слышать. Но разве смерть не является для вас профессиональным риском? — К чему именно он ведет?
— Является. Является. Но не такая — без глаз, в крови, когда тебя разделывают живьем на гниющем складе.
— Согласен, — сказал Ноэль. — Я был там. Помните?
— Помню. Но, как я уже сказал, мистер Каммингс, это не первый убитый среди моих людей. Около месяца назад, кварталах в четырех, нашли другого, он лежал лицом в сугробе. У него были связаны руки и перерезано горло, тело обезображено. И убивают не только полицейских.
— Уж не пытаетесь ли вы мне сказать, что в городе растет преступность? Я читаю газеты, мистер Лумис.
— Это не какая-то обычная вспышка преступности. Их совершает одна группировка или один человек. Мы не знаем, кто. Мы даже не уверены, зачем. Но мы можем предположить.
— Возможно, это ритуальные убийства, — предположил Ноэль, припоминая слова Бойла. — Вроде бы в этом районе собираются гомосексуалисты?
— Совершенно верно. Вот видите, я же сказал, что вы умны. Начиная от Кристофер-стрит и до Двадцатых находятся десятки баров и клубов.
— Ну, значит, ясно, кто это делает. Какой-нибудь психопат-гомофоб, который принял ваших людей за тех, кем они и прикидывались.
— Создается именно такое впечатление, — сказал Лумис. Потом добавил, сопроводив слова пристальным взглядом: — А возможно, нас просто заставляют в это поверить.
— Но вы не верите?
— Вы помните, мистер Каммингс, случай, произошедший около полутора лет назад, когда мужчину по имени Робби Лэндо нашли убитым в собственной квартире? Он владел большой популярной дискотекой. Ему нанесли множество ножевых ранений — сотню, даже больше. Белье изрезали в клочья, квартиру перевернули вверх дном — вещи сломаны, картины изодраны. Выглядело всё так, словно действовал именно такой человек, которого вы описали.
Лумис продолжал:
— Чего не сообщали газеты, так это того, что на следующий день Лэндо должен был давать показания перед Большим жюри по поводу торговли наркотиками в Южной Америке. Он покупал крупные партии кокаина. Если бы он отказался давать показания, ему самому предъявили бы обвинение. Пока вы усваиваете эту информацию, — добавил Лумис, — постарайтесь припомнить сходный случай, который произошел несколько месяцев спустя, с Албертом Уиллсом — видная общественная фигура, богач, плейбой. Только Уиллс играл с мальчиками, а не с девочками. Его нашли избитым, задушенным, с множественными ножевыми ранениями — полный набор. Предположительно, он снял «крутого» хастлера, и они не сошлись насчет оплаты. Все бы хорошо, если только не принимать во внимание, что в своих предварительных показаниях Лэндо назвал его как ещё одного крупного покупателя. Уиллс тоже получил повестку. Ещё двоих нашли мертвыми у них в квартире. Один из них знал Уиллса. Оба были приятелями Лэндо. Ни тот, ни другой не упоминались в его показаниях, и Большое жюри ничего о них не знало. Наркотиков не нашли. Но почерк был тот же самый. Только на этот раз убийца что-то искал, а когда поиски не увенчались успехом, пожег квартиру. Кто-то особо бдительный из соседей почувствовал запах дыма. Рядом с телами нашли несколько обуглившихся папок. Некоторые документы касались клуба, который принадлежал Лэндо. Вскоре после смерти Лэндо его родители продали дискотеку корпорации из Коннектикута. Прочие служащие его клуба получали телефонные звонки с угрозами. Другие гей-клубы подверглись «наездам» со стороны неизвестных людей. Несколько баров в районе Вест-стрит столкнулись с тем же обращением — угрозы владельцам, избиения. Иногда хозяева просто исчезали.