– И все же пусть будет по-честному.
– Не переживай, твои деньги останутся при тебе. – Джош поправил портупею, вытащил револьверы, внимательно осмотрел их. Объявил: – Пойду за лекарем. Если вода закипит, сними.
– Ладно, – лениво отозвался Смиф.
– И постарайся не спать, все же здесь тридцать килограммов золота.
– Именно поэтому я еще не сплю, – сказал Смиф, высвободил из-под головы одну руку и показал револьвер. – Я наготове.
– Молодцом, парень, – подмигнул ему Джош и, улыбаясь, покинул комнату.
Он шел по улице, развернув плечи и высоко держа голову. Револьверы в кобурах мягко шлепали по бедрам, золотой брусок оттягивал карман. Безлюдная деревня словно затаила дыхание, исподтишка наблюдая за чужаком. Джош видел, как в темных окнах мелькают пятна лиц. Он видел, как колышутся занавески: за ним следили и словно бы чего-то ждали.
Он остановился перед лавкой. Прочитал объявление, потекшее чернильными ручейками:
“Мы работаем круглосуточно. Если заперто, стучите. Если не открывают, стучите громче”.
Усмехнувшись, Джош занес кулак,
“…стучите громче…”
Но постучать не успел – дверь сама распахнулась. За ней стоял приветливо улыбающийся румяный толстяк в мешковатой одежде, изрядно потертой, но чистой.
– Заходите, – сказал он, лучась счастьем.
Джош перешагнул порог.
Внутри было тесно, сумрачно и пыльно. Полки и стеллажи, забитые различными товарами, занимали почти все пространство комнаты. Проходы меж ними были так узки, что двигаться по ним можно было лишь боком, да и то с немалым трудом. Джош представил, как пробирается среди своего хозяйства этот румяный здоровяк, и хмыкнул.
– Что вас интересует? – спросил лавочник, улыбнувшись еще шире.
– Прежде всего порох, – сказал Джош.
– Сколько?
– Пятьдесят мер.
– Пороху осталось мало, но, думаю, мер сорок найду.
– Что еще?
– Карбид для горелки. И одежда: плащ, рубаха, штаны.
– Ткань, кожа?
– Штаны и рубашку из лучшей ткани, плащ конечно же кожаный.
– Это все у меня есть. Еще что-то?
– Свинец.
– Свинец кончился.
– Кончился? – Джош нахмурился.
– Да. Два дня назад.
– Пули?
– Нет.
– А патроны есть?
– Какого калибра?
– А какие есть?
– Никаких нет. – Улыбка толстяка чуть потускнела. Он, как мог, старался изобразить участие.
– Зачем же спрашивать?
– Привычка.
– Странная привычка для лавочника.
– Мне так не кажется. Что еще?
– Бинты и спирт.
– Это есть. Все?
Джош задумался, почесал в затылке. Вроде бы все.
– Все.
– Хорошо, сейчас принесу. – Здоровяк, втянув живот, проскользнул в щель меж стеллажей и исчез из вида. Только слышно было, как поскрипывают половицы под тяжестью его упитанного тела.