Сержант Андрей Веретенников… по прозвищу Веретено…
Рядовой Виктор Шершнев — Шершень!
Старший сержант Николай Аваров — Горец!
Ефрейтор Рафик Маматов — Уста!
Сержант Иван Синичкин — Синица!
Рядовой Виктор Зайцев — Заяц!
Ефрейтор Степан Сологубов — Соловей!
Рядовой Анатолий Опанасенко — Панас!
…и наш капитан!
Они стояли передо мной, почти как тогда, в мой последний выход.
Почти… только вот темных пятен и дыр на гимнастерках не было.
— Нам передали — тебе подмога нужна, — буднично произнес капитан. — У нас вообще-то сейчас свое задание, но ты-то здесь не в игрушки играешь, а главное — разведка своих не бросает. Так что так. Вставай, пошли…
— А… куда, товарищ капитан?
Идиотский, прямо скажу, вопрос, но ничего умней я в тот миг не придумал.
— К цели, — коротко сказал капитан. — Мы тут уже немного… хм, ориентируемся.
Я встал… ребята чуть расступились… занял свое привычное место — за Шершнем — в строю, и капитан, оглянувшись напоследок, до боли знакомо скомандовал:
— Двигаем, ребята.
А скрутило меня всерьез минут через десять.
Да уж, думаю, обстановочка — хоть сам в гроб ложись и крышку изнутри заколачивай!
Место не пойми какое и не пойми где, впереди хрень, о которой всех сведений только и есть, что чертовщина там полная, а рядом… лучше и не задумываться. Ребята… наши, свои, с кем в тыл к фрицам на пузе ползал и паек делил, но — мертвые они ведь! Мертвые!
А сам я…
Кажется, я это почти вслух прокричал. А может, и нет. Может, капитан это просто почувствовал. Он такие вот вещи всегда чувствовал.
Шагнул он в сторону с тропы, кивнул мне коротко, подождал, пока остальные мимо пройдут…
— Сергей, — говорит. — И от голоса его, от тона этого мягкого, знакомого до скрежета в зубах, меня еще больше корежить начинает. Ну не могу я на него спокойно смотреть, на гимнастерку его, в подпалинах да пятнах… от пуль, навылет прошедших.
Не могу смириться с тем, что хоть и стоит он сейчас тут, передо мной, но на самом деле — нет его. Нет! И — никогда больше не будет!
Волком выть хочется!
— Сергей, — повторяет капитан. — Ты вот что… заканчивай мандражировать. Не малец сопливый. Бой впереди. Серьезный бой. Так что все не относящиеся к делу чувства и прочие мысли — скатать в трубочку и засунуть… сам знаешь куда. Над мировыми проблемами размышлять — оно, конечно, полезно, но не тогда, когда от дела отвлекает.
— Товарищ капитан…
— Я не закончил. Ты, старший сержант, должен сейчас усвоить: кто, вернее, что мы такое и откуда взялись, — это все детали, к предстоящей боевой задаче отношения не имеющие. Понимаешь?
— Так точно.