Морда, к слову, — сейчас, когда присмотреться получилось, — выглядит не так чтобы совсем волчьей. Похожа, но чуть иная.
Оборотень, значит… человеко-волк. Интересно, думаю, а в зверином облике он человеческую речь понимает или как?
— Пасть открой! Ты, псина блохастая, тебе говорю! — ну и еще пяток слов без падежей.
Сорвался… а ведь зарок после второго ранения давал.
Так и не знаю, понял меня волк или нет, но послушался. Разжал клыки, взревел так, что я чуть не оглох, на дыбы встал. Я еще напоследок удивиться успел: ни черта ж себе у нашего фургончика тент, такую тушу выдержать, а парусина как раз в этот миг взяла и разошлась… под правой задней.
И тут оборотень просчитался. Ему б сквозь эту дыру спокойно провалиться, а он обратно на крышу выкарабкиваться затеял. А пока он карабкался, я успел и «ТТ» выхватить и даже патрон в ствол загнать.
— Р-р-рах-х!
Я на спуск дважды нажал. Хоть и помнил, что дороги пули, но… больно уж здоровая туша надо мной нависла.
— А-а-а-а-о-о-у-у-а!
Вот сейчас я пожалел, что парой секунд раньше от рева не оглох. Потому что слышать это… звери так не воют и люди так не кричат! Аж до костей жутью холодной пробрало… чуть пистолет не выронил.
Потом этот недополузверь затрясся, словно в припадке, задергался… опять угодил лапой в дыру и на этот раз провалился внутрь, на доски шлепнулся… только уже не волком. Человеком.
Молодой, лет с виду не больше двадцати, черноволосый… голый… и с двумя входными в груди.
Орать он уже не орал — молча подергался еще немного и затих. Зато сородичи его снаружи так взвыли, что я уже решил: все, полный капут пришел! Если попрут со всех сторон, не глядя на потери, я не то что вторую обойму — первую расстрелять не успею.
Крутанулся — нет, не лезут. Наоборот, вой словно бы в стороны откачнулся. Недалеко, но, как говорит старший лейтенант Светлов, контакт ближнего боя разорвали. Уже, считай, хлеб… с салом и сахаром.
— Коней придержи!
Не люблю, когда на меня девушки на манер оборотней рявкают, но замечание Дарсолана сделала и впрямь своевременное — лошади у нас отнюдь не железные и от бешеной скачки уже сдавать начали. А вытаскивать фургон из леса вручную… как говорил, бывало, рядовой Сайко: «звыняйте, дамочки, але тут не я, тут батальон меня треба».
— Ты-то сама как? — спрашиваю.
Вместо ответа Дара на меня глянула, хмуро так, словно я что-то напрочь нецензурное ляпнул. Только я ведь упрямый.
— Уточняю вопрос, — говорю, — эта мелкая стайка ничтожных зверушек вам, ваше высочество, случаем, пальчик не оцарапала?
— Сергей, со мной все хорошо!