— Хорошо так хорошо, — киваю. — Тогда чего шумим?
Кони между тем окончательно выдохлись, на шаг перешли. А может, и сообразили, что гнать без толку — оборотни, судя по завываниям, уже полноценное кольцо окружения замкнули… ну да, шагах в двухстах перед нами один волчара прямо посреди дороги галопирует… неспешно так. Я его даже на мушку взял — тоже мне, думаю, мустанг выискался — но вовремя сообразил: ночью, да с движения… ладно бы еще «парабеллум» был, а из «ТТ» я эту гниду серую даже не пугану толком.
Можно, конечно, из автомата его достать, только смысл? Если ему обычные пули, что слону дробина… а цирк с перекладыванием патрона устраивать неохота.
Да леший с ним, думаю, пусть себе маячит. Пока. Вот коль поближе подпустит…
И тут вдруг р-р-раз — завывания вокруг нас как отрезало, будто кто рубильник рванул.
Очень мне это не по вкусу пришлось. По звуку-то этих… волкодлаков хоть приблизительно фиксировать получалось. А затишье… небось сейчас перегруппируются и ка-ак ломанутся!
Впрочем, думаю, чего я гадаю? Можно ж у эксперта справку получить!
— Как думаешь, — оборачиваюсь к Даре, — решат эти волкоморды, что хватит с них на сегодня, или по новой пойдут?
— Волкодлаки не бросают намеченную жертву. Почти никогда. Смерть одного не остановит стаю — их надо убить всех, до последнего.
— Всех так всех, — соглашаюсь. — Зверье явно вредное, толку с него под микроскопом не просматривается. Даже шкур, и тех не остается. С обычного-то волка хоть на шапку или унты можно шерсти настричь, а эти…
— Ты не прав. Мертвых оборотней очень ценят алхимики. Его частицы нужны для множества зелий. Большая часть их, правда, — усмехнувшись, добавляет Дарсолана, — цене своей обязаны выдумкам шарлатанов, коим охотно верит простонародье.
— Это все из-за того, — говорю, — что просветительская работа у вас не на должном уровне поставлена.
Точнее, насколько я здешнюю систему уяснил, она у них не поставлена вовсе. А с потрохами отдана на откуп товарищам церковникам. Где чей храм стоит — тот жрец местное население грамоте и обучает… если захочет, если вера позволяет. Потому как у одних в догмах записано, что непосвященных и учить-то незачем, у других — что знание и вовсе не к добру, а истинной вере помеха.
Вдобавок, даже когда попы за обучение берутся, в дело при этом сплошь и рядом идет не обычный алфавит, а храмовый. Или руны с пиктограммами, это уж как повезет. Вот и выходит в итоге: вроде бы и грамотный, а толку с той грамоты, если ничего, кроме священных книг какого-нибудь Джунгма Хвостатого, читать не можешь? Ну и его писанину соответственно тоже никто, кроме таких же праведных джунгмохвостов, расшифровать не способен.