— Не знаю, Сергей. Не должны были… защитные покровы в порядке. И потом, волкодлаки слабы в магии, они привыкли больше полагаться на другое.
— Так ведь, — поясняю, — я как раз об этом. Магия магией… а как насчет обычного запаха! Я вот табачный дым в лесу метров за триста почую… а капитан наш, то и вовсе за полкилометра ловил.
— Какой дым?
— Обычный, табачный… а-а, нет уже у вас этой дряни… ну, та гадость, которую его сиятельство герцог комбриг Клименко в столе держит, чтобы дым изо рта пускать. Или ни разу не видела?
Спросил — а сам чуть не взвыл, почище любого волкодлака. У меня ж в кармане полный мешочек «кайенской смеси» лежит, в брезент для вящей надежности завернутый. Махра с перцем — лучше против собачек, пожалуй что, только натяжная мина. Сейчас-то, конечно, уже поздно, а вот раньше, когда они по следу шли… эх-ма, ну и лопух же я!
Хотя, думаю, на самом деле не такой уж и лопух — нюх у оборотней, может, и волчий, а мозги в голове человечьи… или, по крайней мере, чего-то наподобие. Ну и допустим: чутье им мой волшебный порошок отобьет, а как со следами от фургона быть? Это не заостряя внимания на том факте, что дорога сквозь лес идет одна и кони наши на Пегасов не похожи.
Ладно. Зато вот если полезут, глядишь, пару-тройку магистровых патронов мне этот мешочек сэкономит.
— Видела, — кивает Дара, — запах и в самом деле омерзительный.
— Ну, это кому как…
— В Дакире есть схожий порок. Там жгут в курильницах траву шен-ол, дым которой дарит отдых телу и сладкие грезы душе… пока не высосет ее всю, оставив от человека лишь дряблую оболочку. Потому шен-ол еще называют травой-вампиром… и пойманных торговцев ею казнят так же, как тех, кто продает вампирам пищу.
Вампирами, вспоминаю, местные упырей называют… и жрут эти люди-комары, точнее, пьют они кровь. А поскольку местная медицинская наука консервировать эту, как говорит старший лейтенант Светлов, жизненно необходимую организму субстанцию… он, правда, про спирт это говорил, но про кровь — правильнее… так вот, поскольку хранить эту субстанцию местные вряд ли умеют, следовательно, торговали они людьми. Живыми. Одни нелюди с другими… торговали.
И даже не хочется у Дары спрашивать: много ли такой мрази отыскивается? Потому что и в нашем мире подобной нечисти нашлось куда больше, чем хотелось бы. С гордым арийским профилем… а кто и без него, но все равно бежит впереди хозяев, язык от усердия набок вывалив!
— Сергей… смотри, справа от дороги… чернеет…
— Вижу.
Я, правда, в первый миг не сообразил, чего именно вижу. Потом только дошло — забор. Хороший такой забор, высокий, дом из-за него едва виднеется — труба да часть крыши. И ворота широкие — танки, если что, запросто разъедутся.