— Я? Не выйду живой из деревни? Да что ты! Вот еще новости! Здесь со мной муж. Уж он-то сумеет меня защитить…
— Не смеши меня! Ой, мама родная!.. Взгляните на это чучело! Сама страшна, как жаба, и смеет еще уверять, будто у нее есть муж!
И заабатка бросилась вперед с таким решительным видом, словно собиралась живьем содрать с обидчицы кожу. Но муж последней хотел избежать скандала на уровне женщин.
— Оставь ее, жена, — сказал он, — это помешанная. Если б ее муж что-нибудь представлял собой, он объявился бы. Но где же он? Его что-то не видно.
От группы наших противников, сидящих в боевой готовности, отделился здоровенный детина.
— Ну, чего тебе от меня надо? Я ее муж. Чего ты хочешь? Говори, пусть все слышат.
— Да мне и говорить-то с тобой не о чем, — небрежно бросил человек из нашей деревни. — Я только сказал жене, что не веду разговоров со всяким ничтожеством. Вот и все.
— Это я-то ничтожество? Вы только послушайте! Он смеет утверждать, будто я ничтожество? Объясните ему, братья мои, что он просто не знает, кто перед ним. Да у меня огромная плантация деревьев какао. А у тебя что?
— И у меня есть плантация деревьев какао, да еще побольше твоей. Что ты можешь на это сказать? Эй, мужчины, посмотрите на эту скотину, которая разговаривает со мной, словно он важная персона…
— Ты смеешь обзывать меня скотиной, ты? Взгляните-ка на эту сову, которая несет нам горе.
— И все-таки эта сова тебе не чета! У меня большой глинобитный дом, а у моей жены самый красивый зонтик в Мелунди.
«Последнее замечание явно неуместно, — подумал я, — и нашему брату не стоило говорить об этом». В самом деле, глупо вспоминать здесь, перед лицом противника, о зонте мамаши Адели, который оказался причиной множества ссор, вспыхнувших в нашей деревне, после того как муж этой доброй женщины объявил, что купил ей самый красивый зонт на свете. Неужто надо было проделать утомительный путь из Мелунди в Заабат, дабы лишний раз услышать, что из всех наших мужчин хорошим вкусом обладает один только муж мамаши Адели? К счастью, стоявший перед нами грозный противник не заметил этого промаха. Он удовольствовался дальнейшей словесной демонстрацией своей личной собственности.
— Да иди ты со своим зонтом знаешь куда! — воскликнул заабат. — Тоже не видали мы зонтов! У меня вот есть патефон с пластинками… Он, видите ли, мне не чета! Да чем ты лучше меня? У тебя-то что есть?
— Мой дом освещается ночной лампой «Аида». А у тебя есть такая лампа?
— Скажешь тоже… Посмотрите-ка на этого типа, тоже мне, разыгрывает знатную особу. Подумаешь, лампа «Аида», лампа «Аида»… У меня есть кое-что получше! У меня есть аккордеон! А у тебя аккордеон есть? Небось у тебя и денег не хватит его купить. Да ты и играть-то на нем не умеешь!