Люди, подобные Скалиа, — те, кто верит, что у нас уже есть соответствующие вечные постановления Бога, записанные на бумаге, — не способны испытывать сомнений об этом вопросе и надежно защищены от тех фактов, которые здесь предлагает наука. И не стоит удивляться тому, что президент Буш назначает в федеральные суды таких людей, как Скалиа[197]. Он предлагает применять смертную казнь даже в тех случаях, когда обвиняемый страдает умственной отсталостью[198]. Он также выступает за применение законов о содомии (в данном случае, несмотря на то, что их применяют исключительно и избирательно к гомосексуалистам)[199]. Разумеется, Скалиа находит юридические основания для защиты религиозного догматизма на заседаниях Верховного суда, но не стоит сомневаться в том, что он руководствуется здесь словами апостола Павла или даже варварскими указаниями автора Книги Левит.
Война с грехом
В Соединенных Штатах Америки, как и в большинстве других стран мира, некоторые виды удовольствий противозаконны. Если ты предаешься таким удовольствиям даже у себя дома, к тебе в дверь могут постучаться вооруженные люди, которые тебя арестуют. Самое удивительное в такой ситуации то, что почти никто не находит это удивительным. Это подобно сновидению, где мышление подчинено иным законам и потому самые нелепые вещи кажутся вполне обычными.
Такие виды поведения, как прием наркотических средств, гомосексуализм или рассматривание непристойных картинок, называют теперь «преступлениями без жертв». Разумеется, общество становится жертвой многих других действий человека — скажем, люди шумят и производят вредные химические отходы, но подобные действия в определенных рамках не считаются преступлениями. Эти рамки устанавливают, оценивая риск потенциального вреда. Кто-то может сказать, что некоторые частные действия, например рассматривание жесткой порнографии, как минимум могут подтолкнуть кого-то на совершение настоящих преступлений против других людей[200]. Так что между частной свободой и общественным спокойствием существует известное напряжение. Если бы существовали такой наркотик, или книга, или фильм, или сексуальная позиция, которые бы в 90% случаев приводили к тому, что человек выбегает на улицу и начинает убивать случайных прохожих, это бы поставило частное удовольствие в разряд вопросов безопасности общества. Мы можем также сказать, что не хотели бы видеть целое поколение детей, воспитанных на приеме амфетамина и чтении Маркиза де Сада. Общество в целом не может не беспокоиться о развитии детей, и частное поведение родителей, а также то, что нам транслируют СМИ, играет здесь важную роль. Но нам следует спросить себя: почему вообще нужно наказывать за такое поведение, которое не несет в себе значимого риска нанести ущерб другим? Самое удивительное в концепции «преступления без жертв» то, что даже если человек действительно никому не принес вреда, те, кто рад его наказать, все равно считают его поведение преступным. И подобные случаи показывают нам, что именно стоит за многими нашими законами. Идея преступления без жертв есть не что иное, как юридическое выражение представлений христиан о грехе.