(С другой стороны), это не множество вещей, поскольку оно неразделимо и имеет единый вкус Такое неустранимое самосознание не рождается от какой-либо причины вне его самого. Таково подлинное введение в реальное положение вещей. — Падмасамбхава[279].
Можно пробыть христианином, мусульманином или иудеем целую вечность и никогда не услышать чего-либо подобного о природе сознания. Случай ислама здесь особенно ярок, поскольку Падмасамбхава был буквально современником Мохаммеда[280]>280. Хотя смысл приведенного выше отрывка, быть может, не всем ясен — это малая часть трактата о природе ума, наполненная буддистским жаргоном («ясность», «пусто», «единый вкус») — это строго эмпирический текст, а не метафизические спекуляции. Даже современная литература о сознании, в которой встречаются философия, когнитивистика, психология и наука о мозге, не может сравниться с точными феноменологическими описаниями священных буддистских текстов. Хотя мы не должны привязываться к догматам любой духовной традиции, нам не следует думать, что все традиции в равной степени обладают мудростью или истиной. Это не так. Жизнеспособный мистицизм нуждается в прямых инструкциях, которые должны быть столь же однозначными и бесхитростными, как инструкция по эксплуатации газонокосилки[281]. Некоторые традиции это поняли еще тысячу лет назад, другие — нет.
Медитация
Большинство техник интроспекции для исследования подлинных свойств сознания называют медитацией. Когда мы говорим, что человек «погружен в медитацию», мы практически ничего не говорим о содержании его переживаний. Здесь под «медитацией» я понимаю любой метод, который позволяет устранить ощущение своего Я — тот дуализм субъекта и объекта в восприятии и мышлении, — в то время как сознание живо следит за потоком переживаний[282].
Самым первым препятствием для медитации является, конечно, размышление. Поэтому многие люди считают, что цель медитации — достичь состояния, когда в голове нет мыслей. Действительно, некоторые переживания на время избавляют нас от мыслей, но в медитации важно избавиться не от мыслей, а от нашей идентификации с ними, чтобы мы могли понять, откуда рождаются сами мысли. Западные ученые и философы обычно считают, что размышление — высшее проявление сознательной жизни и что ум без мыслей такая же нелепость, как рука без пальцев. Однако большинство восточных духовных традиций опирается на иное представление: хотя на практике мыслить иногда необходимо, именно неспособность видеть в мыслях мысли в каждый момент жизни создает у каждого из нас ощущение своего Я, а к этому Я привязаны веревкой все страдания и разочарования