Ногти (сборник) (Елизаров) - страница 13

Как и двенадцать лет назад, нас снарядили в дорогу, только шапочку на горб я повязал сам. Кастелянша выдала коричневую одежду. Игнат Борисович налил по «пять капель», произнес напыщенный тост, в котором называл меня и Бахатова оперившимися птенцами, и выразил надежду, что мы с достоинством поведем корабль разума сквозь рифы слабоумия к гавани материального благополучия. Даже в момент расставания он паясничал. Изредка Игнат Борисович оглядывался на вышедший проститься с нами персонал и вскрикивал: «Видит Бог, я не хотел этого!» И возникал вопрос, чего же он не хотел: нести околесицу или отпускать дурачков в город на верную погибель.

За нами не прислали машины, и мы пошли пешком на электричку. Игнат Борисович по телефону просил, чтобы нас встретили в городе, но никто не пришел. Мы были послушными детьми и до вечера простояли на перроне в ожидании кого-нибудь, а затем отправились в общежитие, о котором говорил Игнат Борисович. Я показывал прохожим бумажку с адресом. Они, даже не вчитываясь, проходили мимо или раздраженно отмахивались.

Нет, не такой прием ожидался. Ведь мы считали себя городскими. Когда стемнело, я оглядел Бахатова при ночном электрическом свете и что-то понял. Я упросил его постоять на одном месте, сам начал спрашивать у людей совета, но тоже не имел успеха. Едва завидев меня, они сворачивали с пути и обходили стороной.

Мы поужинали нашими запасами и продолжили поиски. Я остановился около киоска, где вместо газет продавались продукты, приблизил лицо к окошечку и посмотрел внутрь.

Приятная девушка, сидевшая в киоске, сразу отложила журнал и спросила:

– Что вам?

Я растерялся и невпопад ответил:

– Ничего.

Девушка втянула улыбку и недовольно сказала:

– Не задрачивай! Или покупай, или проваливай…

Я очень не хотел выглядеть дураком. У нас были деньги, причем большие. По сто рублей на каждого. Нам четко расписали бюджет на листочке, и, следуя ему, выданных денег хватало на два месяца еды. А за это время мы получили бы пенсию – третьей группы с нас не снимали – и стипендию. Я порылся в кармане, достал листочек, на котором написали, что нам кушать, и засунул в окошечко, уверенный, что девушка прочтет и снова улыбнется.

– У меня не гастроном, – прошипела она.

– А что? – спросил я с искренней болью.

– Ты больной или обкуренный?! – девушка резко закрыла окошечко.

Я хотел ей все объяснить и зашел в киоск с обратной стороны. Я открыл дверь, но с порога начал заикаться от жуткого волнения. Девушка увидела меня и взвизгнула. Ничего не понимая, я выскочил наружу, девушка следом. Она кричала: