Он повернул руку и долго вглядывался в свое запястье.
— Это очень странно, если я скажу, что эта новая тату не стала моей любимой, но я чувствую себя спокойнее, зная, что она там?
— Довольно странно. — брови Тревиса взметнулись и я засмеялась. — Шучу. Не могу сказать, что я тебя понимаю, но это мило… в стиле Тревиса Мэддокса.
— Если мне так хорошо от того, что оно на моей руке, то я даже не могу представить как я себя почувствую, когда надену кольцо тебе на палец.
— Тревис…
— через четыре или, возможно, пять лет. — добавил он.
Я втянула воздух.
— Нам нужно сбавить обороты. Сильно сбавить.
— Не начинай, Пташ.
— Если мы будем продолжать в том же духе, то я окажусь голой-босой и с ребенком в животе еще до окончания университета. Я не готова съехаться с тобой, не готова к кольцу. и я определенно не готова остепениться.
Тревис схватил меня за плечи и повернул лицом к себе.
— Это же не разговор на тему «Я хочу встречаться с другими парнями», так ведь? Потому что я не собираюсь тебя ни с кем делить. Нет уж, нихуя.
— Я не хочу никого другого. — раздраженно сказала я. Он расслабился и убрал руки с моих плеч, хватаясь за перила.
— Тогда, что ты имеешь ввиду? — спросил он, глядя на горизонт.
— Я имею ввиду, что нам нужно притормозить. Вот и все. — он кивнул, явно недовольный. Я дотронулась до его руки.
— Не злись.
— Такое чувство, что мы делаем шаг вперед и два шага назад, Пташ. Каждый раз, когда я думаю, что мы понимаем друг друга, ты закрываешься от меня. Я не понимаю…большинство девушек просто выносят мозги своим парням, чтобы они стали серьезными, поговорили о своих чувствах, сделали следующий шаг…
— Я думала, мы решили, что я не похожа на большинство девушек.
Он разочаровано опустил голову.
— Я устал гадать. Как ты себе представляешь, к чему это все идет, Эбби?
Я прижалась губами к его рубашке.
— Когда я думаю о своем будущем, я вижу тебя.
Тревис расслабился и прижал меня ближе к себе. Мы оба стали наблюдать за облаками, дрейфующими по ночному небу. Темное здание университета было усеяно светильниками. Гости вечеринки грели руки в плотных рукавах своего пальто, пытаясь сохранить тепло дома.
Я заметила то самое спокойствие в глазах Тревиса, которое удостоилась увидеть всего пару раз, и мне пришло в голову, что как и в прошлые разы, его довольное выражение было результатом моих действий.
Я видела, какую неуверенность в себе испытывали люди, переживая одну полосу неудач за другой; мужчин, которые боялись своей собственной тени. Было легко бояться темной стороны Вегаса, которой, казалось, никогда не касался неоновый свет и блеск огней. Но Тревис Мэддокс не боялся драться, или защищать кого-то, о ком он заботится, или смотреть в сердитые глаза униженных женщин, которых он использовал. Он мог спокойно зайти в комнату и смотреть сверху вниз на человека в два раза больше него самого, будучи уверенным, что никто не может и притронуться к нему — что он был непобедим, и он никогда не падет.