Анджела подкручивала миниатюрные лампочки, закрепляя их в патронах.
— Тебе помочь? — спросил Бен.
Она даже не подняла глаз.
— Спасибо, не надо. Сама справлюсь.
Хотел бы Бен сказать о себе то же самое! Стараясь взять себя в руки, он рассеянно прикоснулся к одному из елочных украшений — стеклянному сердечку. Что, черт возьми, с ним творится?! Да, Анджела настоящая красавица — но можно подумать, ему никогда прежде не случалось видеть красивых женщин! Должно быть, это смущение из-за неловкой застольной реплики. Конечно, именно это, и больше ничего.
— Хочу извиниться за то, что я ляпнул там, за столом.
— Ничего страшного.
— Мне очень жаль. — Он бестолково вертел в пальцах стеклянное сердечко. — Я не хотел тебя расстраивать.
— Приятно слышать.
Горечь, прозвучавшая в ее голосе, удивила Бена. Разве не Анджела отвергла его много лет назад? Может быть, теперь она об этом сожалеет?
— Знаю, это было давным-давно, но когда-то мы с тобой кое-что значили друг для друга.
— Правда?
— Правда. — По крайней мере, тогда он в это верил.
Анджела дернула плечом.
— Что ж, мы ошибались, только и всего.
Так он и думал: для нее вся эта история ничего не значит!
— Ошибались… — эхом повторил Бен.
— Я знала, что ты со мной согласишься.
Я никогда с тобой не соглашусь! — хотелось выкрикнуть Бену.
Короткая связь с Анджелой стала для него величайшей радостью и величайшим горем. Сперва он вознесся на вершину счастья, затем — рухнул в пучину отчаяния. Но ошибкой он это никогда не назовет. Скорее уж суровым уроком.
— Энджи…
— Ага, нашла! — Она сделала что-то с проводами, и лампочки зажглись ровным ярким светом. — Порядок. Теперь больше мигать не будут.
Хотел бы Бен вот так же легко привести в порядок и свои чувства к этой женщине!
— Новобрачные прощаются с вами! — объявил распорядитель. — Просим одиноких леди выйти на середину зала — одну из них ждет букет невесты!
— А подать невесте букет должна я. Извини.
И Анджела пошла прочь, довольная тем, что нашла весомую причину избавиться от общества Бена Хупера. Его присутствие смущало и раздражало ее, а жалость в его глазах приводила почти в ярость.
Да, теперь она вдова. Что ж, она сумела пережить и это. И переживет все горести, которые еще выпадут на ее долю, — если не ради себя, то ради Ларри.
Ларри! Мысль о сыне, как всегда, согрела ее сердце. Бен, как и ее родители, не выдержал испытания ребенком. Не захотел стать частью их жизни: для нее — мужем, для Ларри — отцом. Интересно, сожалеет ли он об этом — хотя бы изредка? Сожалеют ли ее отец и мать, что отреклись от дочери и внука? Неважно. Без этих холодных, черствых людей им с Ларри будет только лучше.