Нет, не любовь влекла его — даже влюбленность давно минула, да и была ли? Чуть ли не впервые за всю свою жизнь он не получил желаемого — и горечь, отравлявшая всякую мысль его, не имела ни имени, ни избавления.
И однажды поздним вечером, после изрядного возлияния в «Короне», он подстерег ее у самого входа в дом.
* * *
Врасплох можно застать кого угодно — даже ведунью.
Когда потная, пропахшая тухлой рыбой ладонь зажала рот, а еще две пары рук заломили за спину локти — стало ей страшно, и гадко, и пробрала дрожь.
И тело, вспомнив полузабытый навык, ответило каскадом плавных движений, слившихся в одно.
Охая, осели на мостовую скрючившиеся приятели… а прямо перед ней, в пяти шагах — не достать — сверкнуло острие арбалетной стрелы.
«Л-лучше не дергайся!» — проговорил, облизнув вмиг пересохшие губы, Инджи.
И верно: куда уж тут — дергаться …
…Тот самый любопытный пес выглянул было из подворотни, да тут же нырнул обратно, едва успев увидеть, как прыгнула, уйдя от стрелы, огромная черная кошка. Что сталось с незадачливым насильником — не видел уже и пес.
Взяли ее сразу — стража словно поджидала где-то рядом…
Судили наспех, обвинив во всем, что только смогли придумать.
И те, кто вчера еще благодарил за возвращенное здоровье, отвернулись или озлобились.
Неглуп был городской голова, вовсе неглуп — а ненависть словно вдохновила его, и идея взвалить на нее вину за то самое поветрие пришла к нему ох и вовремя.
Только подумали бы, люди: если ей так просто было лишить жизни столь многих, почему вы все до сих пор живы?
* * *
Видения схлынули неожиданно, толчком — Ян даже покачнулся на табурете… и тут же увидел, как изменился свет. Он падал теперь по-другому, приобретая багровый, закатный оттенок. «Закат — площадь — смола… Костер!» — пронеслось в его сознании, и вот он уже за дверью, забыв даже затворить ее; и остался позади Кузнечный тупик, и ноги сами находят дорогу сквозь путаницу улочек — или это Дорога, найдя его, вновь вела, направляла, несла, словно на крыльях?
* * *
«…Без пролития крови, дабы оная порченая кровь колдуньи не осквернила землю города нашего…»
«Куды прешь? Без тебя тесно!»
«Вот, вот она! Гля, сосед — лицо-то, лицо…»
«Боги… совсем же девчушка!»
«Какая там девчушка … сказано — ведьма!»
Жарко было в Рой-Форисе в этот промозглый осенний вечер.
Жарко от дыхания стекшейся на площадь толпы.
Жарко от дарового вина (семь бочек динвальского выставил от щедрот своих господин Шагмар).
Жарко — и в то же время жутковато холодило под ложечкой от предвкушения того, что должно произойти через несколько минут.