— И я тоже.
Он пожал плечами:
— Тогда о чем ты споришь? Вот ты уже и сама пришла к выводу, что у вас есть что-то общее…
— Ты хочешь сказать, это ты пришел к такому выводу!
— По той простой причине, что я хочу, чтобы вы с Клариссой были друзьями. Разумеется, я все ей рассказал про тебя, и она знала, что ты должна появиться…
— Маленькая кузина, которая болела и которую вы с дядей Бобом жалеете? Что ж, я знаю, что дядя Боб рад моему приезду. Прошлым вечером мы поговорили по душам, и я так поняла, что в последнее время он чувствует себя немного одиноко, впрочем, как и не на все сто процентов хорошо. Но не надо лезть из кожи вон, чтобы развлечь меня, раз уж я приехала, Колин, — сказала она ему с явным равнодушием. — И не надо пытаться улучшить меня. Может, тебя это и удивит, но, честно говоря, я не вижу большой нужды в улучшении.
Колин издал еще одно нетерпеливое восклицание.
— Ты прекрасно знаешь, что я тоже не думаю, что ты нуждаешься в улучшении, — сердито сказал он ей.
Она снова повернулась и с вызовом поглядела на него своими темно-синими глазами.
— Тогда до тех пор, пока я не заведу себе друзей сама, давай поменьше упоминать о миссис Грэхем и ее сверх идеальности, — попросила она. — А если ты думаешь, что я ревную… нет, не ревную. Я приехала сюда безо всяких тайных намерений, просто чтобы отдохнуть в свое удовольствие.
Он внезапно ухмыльнулся:
— И все равно, мне кажется, ты ревнуешь. В конце концов, когда-то мы ведь говорили о женитьбе, не так ли?
— Это было давным-давно, когда ни один из нас не понимал, чего действительно хочет от жизни. С тех пор мы выросли… Мне двадцать один, а тебе, должно быть, двадцать шесть. Три года мы шли каждый своей дорогой и прекрасным образом выжили друг без друга. Первое, что меня в тебе поразило, — то, каким жизнерадостным ты выглядишь…
— А первое, что поразило меня в тебе, — то, как нетерпеливо ты оглядывалась, пока твои глаза не остановились на мне, — поддразнил он ее. — А когда я поцеловал тебя, ты вздохнула, как будто давно с нетерпением ждала этого!
Она заметно покраснела под его озорным взглядом.
— Ничего подобного я не делала! — запротестовала она. — Собственно говоря, жара была такая сильная, а свет такой яркий, что я просто не отдавала себе отчета в том, что делаю, первые несколько минут после выхода из самолета. Я была так близка к очередному приступу этой противной мигрени, как никогда в жизни. Ты выглядел так, будто понял это, когда говорил, что я должна была надеть шляпу.
— Ну ладно, — ответил он, решив оставить за ней последнее слово, — не будем начинать спор в первое твое утро на Манитоле. Главное то, что я безумно рад тебя видеть, — сказал он, сжимая ее руку, — и ты прекрасно это знаешь… Так, — взглянул он на часы, — у нас есть пара часов до ленча, так что предлагаю заехать в клуб и выпить. Там должно быть несколько человек, которым я могу тебя представить, — это будет приятным разнообразием.