— Что теперь будет с моей машиной? — спросила Палома, глядя в окно на едва освещенные холмы.
Домики вдоль дороги стояли темные, и ни одной машины не попалось им на пути. Казалось, они находятся на краю света.
— Я сделал все необходимые распоряжения. Механики уже забрали ее и доставили в ремонтную мастерскую. В какой компании застрахована твоя машина? — Выслушав ответ, Джон закончил: — Завтра я позвоню им. Не беспокойся об этом.
Может быть, в будущем это сыграет против нее, но Палома решила принять заботы Джона.
Они уже подъезжали к «Голубиному холму», когда Палома вдруг поняла, что происходит, и решительно сказала:
— Я не останусь здесь.
— Боюсь, что тебе придется.
Глядя на Джона, нельзя было сказать, что он мечтал об этом. Голосом, лишенным всякого выражения, он продолжил:
— Ты слышала, что сказал доктор? Полностью ты придешь в себя дня через два. А потом это то, о чем ты мечтала, не правда ли? Судьба дает тебе шанс сблизиться с детьми.
Да, я мечтала об этом, но не в такой ситуации, лихорадочно думала Палома. Это дом Анны, весь пропитанный ее духом. Грусть и вину — вот все, что можно ощутить здесь.
— Я не хочу доставлять тебе неудобства, — сказала она проникновенно. — Лучше я найму сиделку.
— Не будь дурочкой. И к тому же неудобство ты доставишь не мне, а Марте.
— Марта Стерн? Она до сих пор здесь?
— Да, и часто остается в усадьбе по ночам, с тех пор как это произошло. Она помогает мне управляться с девочками.
Палома понимающе кивнула, ресницы ее дрогнули. Вдруг она почувствовала, что невыносимо устала. Подавляя зевок, она откинула голову на подголовник и расслабилась.
— Кроме того, ты в шоке, — спокойно продолжал Джон.
Конечно, что-то в этом роде с нею произошло. Когда Палома выбралась из машины, ноги отказались ей служить. Проклятие, сорвавшееся с ее губ, было едва слышным, но Джон все понял. Сильная рука, обнявшая ее за плечи, помогла устоять.
Он проводил ее в дом. Внутри было тепло, пахло цветами, медом и чем-то еще, как ни в одном другом доме. Этот запах всегда ассоциировался у нее со счастливой семьей. Когда-то она хотела, чтобы у нее в доме пахло так же.
Теперь ей казалось это недостижимым. Она не могла представить себя в окружении мужа и детей. Запас ее чувств истощился здесь, в «Голубином холме».
Джон проводил Палому в ее небольшую спальню с видом на холм. Ничего не изменилось в комнатах, которые она видела раньше, но эта стала совсем другой.
Джон остался стоять в дверях. Его глаза странно блестели, но он только произнес:
— Ну, спокойной ночи. Наверное, утром мы не увидимся. Я уеду по делам. Хорошего тебе сна.