не состоящая на учете машина с милицейской символикой на поддельных милицейских номерах, но это такая мелочь по сравнению с поимкой неонациста, убившего представителя нацменьшинств из чувства ненависти к лицам нерусской национальности! Да и вряд ли вообще кто-то станет проверять неприметную «шестерку».
Святослава обуревало мистическое чувство восторга и благодарности, он был просто переполнен добротой и сентиментальностью, взятие на себя вины за чужое преступление доставляло ему очевидное удовольствие. То было торжество человеческого над низменным. К нему пришло понимание собственной миссии. Он чувствовал, как на его узкие покатые плечи, кроме бремени его собственных невзгод, ложатся несчастья страны, горести мира. Его готовность принять унизительные муки и наказание за чужое преступление и обращение его любви и прощения на своих мучителей служит доказательством его добродетели. Мужественным усилием воли отвергнув жизнь беспутную, полную обманчивых наслаждений, отринув путь мятежа и насилия, который ведёт в адскую бездну, Святослав обретет душевный мир, утраченную силу духа, освободится от пагубных мечтаний, от козней лукавого. И станет безупречным образцом терпения, доброты и сострадания. Он ясно видит свой путь: толерантность, общечеловеческие ценности, возьмёмся за руки друзья и мир станет лучше, снизить уровень жестокости в этом мире в котором её и так слишком много, защита слезинки ребёнка.
В мысленный разговор хлебнувшего горя мужика со своим Создателем, в эту беседу один на один без посредников и церковного реквизита, органично вплетались доносившиеся из динамиков слова речи премьер-министра:
«… это не политика одного дня, я сохранил эту возможность, чтобы поговорить с вами о бездумном насилии, которое существует в России, которое бросает угрозу на наши земли и на жизнь каждого из нас. Это не относится к какой-либо определенной национальности. Жертвами насилия становятся как смуглолицые, так и белые, как бедные, так и богатые, старые и молодые, знаменитые и никому не известные люди. Самое важное – то, что они люди. Но получают ли эти люди любовь? Нужны ли они другим?
Ни один человек, где бы он ни жил, и чем бы ни занимался, не может с уверенностью сказать, кто пострадает следующим из-за какого-нибудь бесчувственного акта кровопролития. И всё же это продолжается и продолжается в нашей стране. Почему? И будет ли это насилие когда-нибудь остановлено? Будет ли ему положен конец? Когда жизнь одного россиянина без нужды отнимается другим россиянином, делается ли это во имя закона, или вопреки закону, одним человеком или бандой, один раз или несколько, в нападении или в ответе на нападение, когда мы рвём ткань жизни, которую другой человек с трудом ткал для себя и для своих детей, когда бы мы это ни делали, обиду терпит вся нация. И несмотря на это, мы миримся с возрастающим уровнем насилия. Он растет, несмотря на все наши достижения и на заявления о высоком уровне культуры.