Полина пришла ко мне по предварительной записи после телефонного интервью, в котором она жаловалась на ухудшившиеся отношения с молодым человеком. Такие запросы нередки в психотерапии, и я согласился принять ее — так срочно, как она хотела.
Полине было двадцать лет, она жила с матерью, которая полностью ее обеспечивала.
Когда девушка вошла в кабинет, я заметил, что она возбуждена, даже взбудоражена. Часто на первой встрече пациенты робеют, боятся раскрыться, начать диалог, но с Полиной все было иначе. Мне не пришлось ждать, пока она заговорит, расслабится и начнет рассказывать о причинах, побудивших ее прийти ко мне. Едва мы поздоровались, Полина начала оживленную беседу, как будто мы были знакомы как минимум год. Мне было приятно чувствовать себя человеком, произведшим на клиентку такое хорошее впечатление и с ходу вызвавшим у нее безоговорочное доверие.
* * *
Год назад Полина с мамой ездила в Москву. Маму отправили в командировку по работе, и она взяла дочь с собой, чтобы та развеялась и посмотрела город. Жили они у родственницы, и пока мать решала рабочие вопросы, Полина была предоставлена самой себе. Она много гуляла, ходила в музеи, словом, делала все то, ради чего, собственно, и приехала в столицу.
В тот день Полина возвращалась с очередной выставки и решила не ехать домой сразу, а пройтись до соседней станции метро. Настроение у девушки было приподнятым, она шла и улыбалась прохожим, с которыми случайно встречалась взглядом. Город Полине понравился, она с удовольствием гуляла по московским улицам и любовалась архитектурой. Засмотревшись на необычное здание на противоположной стороне дороги, девушка налетела на шедшего впереди молодого человека. От неожиданного столкновения тот выронил стаканчик с кофе, который нес в руке. Молодой человек обернулся, посмотрел Полине прямо в глаза, и девушка «пропала»: его взгляд заворожил ее. Полина растерянно прошептала: «Извините», но молодой человек, казалось, совершенно не был рассержен ее нерасторопностью. Заметив растерянность Полины, он улыбнулся, сказал, что как-нибудь она должна будет купить ему чашку кофе, и, сверкнув на прощание белозубой улыбкой, развернулся и ушел. Полина так и осталась стоять пораженная. Она сразу поняла, что это любовь с первого взгляда.
Каково же было удивление Полины, когда этого же молодого человека она встретила около дома своей московской родственницы, у которой они с мамой остановились. Оказалось, что Антон, так звали парня, живет в этом же подъезде. Сомнений у Полины не осталось: это была судьба. Так начались их отношения. Девушка закружилась в водовороте счастливой любви, но продлилось это недолго. К сожалению, командировка матери подошла к концу, и Полина вынуждена была вместе с ней вернуться домой. Девушка конечно же совершенно не хотела уезжать и оставлять своего возлюбленного в самом начале их романа. Полина прокрутила в голове множество вариантов того, как бы ей остаться в Москве, уговаривала маму разрешить ей жить у родственницы еще какое-то время, но мать была категорически против. Полина испробовала все варианты убеждения: и уговоры, и мольбы, и слезы, и истерики — мать была непреклонна. Она совершенно не считала дочкину влюбленность серьезной и не воспринимала никаких доводов. Ее решение было однозначным: Полина возвращается домой. Во-первых, потому что стеснять родственников так долго было уже неприлично, во-вторых, потому что причин оставаться у Полины не было. А по словам матери, расстояние и временная разлука не могли стать помехой серьезному чувству. «Заодно поймешь, насколько ты его действительно любишь», — заключила мать.