Боже мой! Ведь это ее свадебное фото: молодой Трев и счастливая Диана улыбаются друг другу. Они думали, что будут всегда вместе.
Трев проследил за ее взглядом, прикованным к коробке. Не в силах вынести его реакцию, какой бы она ни была, Дженифер быстро собрала уже распакованные фотографии и взяла стопку в руки.
— Где их расставить? — Она сосредоточила взгляд на дальней стене, не решаясь посмотреть на него.
— На моем комоде, полагаю.
Она кивнула и направилась в спальню. Но не успела выйти из кабинета, как он крикнул:
— Кроме той, последней… Дианы и меня. Положи ее в ящик стенного шкафа, — распорядился он.
В ящик стенного шкафа? Она повернулась к нему со страдальческим выражением.
— Ты… ты не хочешь, чтобы она стояла на комоде вместе с другими?
Он покачал головой, сжав рот в твердую линию.
— Я оставил Диану в прошлом, Джен. Надо продолжать жить дальше.
Невидимая рука сдавила ей горло, не давая вымолвить ни звука. Да она и не знала, что сказать. Любая женщина, неравнодушная к нему, сочла бы это заявление хорошей новостью… если, конечно, эта женщина не сама Диана. Но разве она Диана? Она Дженифер.
Она резко отвернулась и поспешила в его спальню.
— Джен? — позвал он голосом, озабоченным и немного озадаченным.
Он явно заметил ее удрученность. Как же ему объяснить? Пожалуй, сочувствием. Пусть думает, что она просто сочувствует его трагической судьбе.
Он появился в дверях спальни.
— Джен, ты считаешь, что я не могу начать новую жизнь? Я должен думать об исчезнувшей Диане, тащить ее, мертвую, за собой? — Подойдя ближе, он заглянул ей в лицо. — И потому боишься связываться со мной?
— Нет! Нет, конечно. — Она прижала свадебное фото к груди. — Семь лет — долгий срок. Никто не может винить тебя за то, что ты хочешь начать все заново.
— Мне следовало сказать тебе раньше. По закону я вдовец. На прошлой неделе суд объявил Диану мертвой.
— Мертвой? — Опять она уставилась на него в ошеломленном молчании. Она не знала! Но, разумеется, все правильно. Ему нужно было покончить с этим. Нужно было освободиться, чтобы жить дальше. Именно этого она для него хотела. Просто, когда уходила, она полагала, он получит ее прощальное письмо и разведется с ней. Теперь ясно, что он не получал письма. И ждал долгие семь лет.
— Джен, скажи, о чем ты думаешь. — Он взял ее лицо в ладони, пристально вглядываясь в него.
Она попятилась, боясь, что не выдержит и откроется.
— Я… я просто переживаю за тебя. Я понимаю, как было нелегко, когда ее объявили… объявили… — Слово застряло у нее в горле.
— Это было самым тяжким испытанием в моей жизни. Но я не могу строить свою жизнь на слабой надежде, что она когда-нибудь вернется. Я не верю, что она вернется. Если б она была жива, она бы уже вернулась.