Я поворачиваюсь на бок и вижу, как по берегу в нашу сторону бредет женщина.
— Смотри, какая странная.
Советский приложил ладонь ко лбу и разглядывает некоторое время приближающуюся тетеньку. Она абсолютно голая, если не считать двух тонких платков: на плечах и бедрах. Женщина тащит тяжеленную сумку.
— Не твоя потерявшаяся, случайно?
Советский хмыкнул, но остался сидеть на месте, ожидая, пока женщина подойдет поближе. Вскоре сомнений не осталось, она направлялась прямо к нам.
— Здравствуйте, — голос у нее низкий, с хрипотцой. Она сбросила с плеча сумку, выдохнула с облегчением и уселась рядом с Валерой. — Вы директор? — спрашивает она.
— А вы отставшая? — в свою очередь интересуется Валера.
— Да.
— Как же вы добрались? — Он разглядывает ее, не смущаясь, скорее чуть раздраженно. Женщина успела обгореть, пока протопала семь километров. Плечи и живот стали малиновыми, солнце обожгло ей лицо и покрыло красными пятнами небольшую отвисшую грудь.
— Ничего, нормально, — отдуваясь, отвечает она, — только сумка тяжелая.
Советский сокрушенно покачал головой.
— Пойдемте, я вас оформлю. — Она поднялась поспешно, попыталась подхватить свою поклажу. Советский опередил ее.
— Там еще пакеты, — сказала женщина, — я бросила их на пляже. Сейчас сбегаю…
— Оставьте, — поморщился Советский, — я скажу, вам их принесут.
Вечером были шашлык, вино и знакомство с новенькими. Отставшую женщину зовут Валей, а по профессии она — экономист. Я почему-то так и подумал…
Новенькие словно с цепи сорвались. Всю ночь турбаза стояла на ушах, народ надрался до изумления. Кто-то тоскливо кричал из темноты: «Люди! Где я живу? Кто-нибудь!» Снизу по склону пыталась подняться женщина, закутанная в одеяло. Она шла на свет от фонаря, но у нее никак не получалось преодолеть подъем, она тянула вперед руки и всхлипывала: «Помогите…» Я протянул ей руку и помог подняться. Терпеть не могу пьяных женщин!
— Проводите меня, пожалуйста, до палатки, — лепетала она.
— Какой у вас номер?
— Не знаю…
— Господи боже! Ну, хоть примерно, — взмолилась Лена.
Женщина тяжело сопела, честно пытаясь вспомнить номер.
— Кажется, пятая.
— Идемте! — Лена позвала Костю, и они, тихонько чертыхаясь, пошли провожать перебравшую.
Потом сверху шумно скатился упавший юнец, он долго возился в тщетных попытках встать на ноги. Подобрали и его. В довершение ко всему появилась парочка.
— Ты от меня не уйдешь? — громко вопрошала она.
— Не волнуйся, я тебя доведу, — тихо обещал он.
— Ой, как писать хочется… Нет, стой! Стоять! — крикнула она.
— Да я стою…
— Знаю я вас, — проворчала женщина. — Дай руку.