Олег Федорович — маленький сухой дедок. Запойный алкоголик, но человек очень хороший. В периоды трезвости жарит на своей кухоньке оладушки для отдыхающих, ловит сетью рыбу. Если попросить, то может приготовить вкуснейший шашлык на углях. Зарплата копеечная, около 30 долларов, вот он и подрабатывает как может.
Эля — другое дело; единственный случайный человек, нанятый впопыхах, потому что прежняя медсестра не смогла приехать.
Крупная высокая девушка, громогласная, мужеподобная и сильнопьющая. О том, что она и есть медсестра, я узнал случайно, когда один из мальчишек упал и разбил губу, поварихи направили его к Эле. Эля сказала «заживет». Тогда приятели привели плачущего подростка к нам. Оказалось, что у него кровоточит десна и шатается передний зуб. Промыли, намазали и велели не есть ничего твердого несколько дней.
На завтраке повариха подошла и тихонько спросила у моей жены, не умеет ли она делать уколы.
— Умею… А Эля что?
— Она спит, теперь до обеда не добудишься, а мне надо по времени делать, — шептала повариха. — Только Валере не говори, а то Эльке и так достается.
— Слушай, у нее хоть какие-то лекарства есть?
Повариха сокрушенно вздыхает и снова шепчет:
— Ей Валера спирт выдал, медицинский. Но она его уже выпила. — Повариха оглянулась и одними губами произнесла: — Целую банку!
Повара работают через день. В одной смене — родная сестра Советского и племянница; в другой — двоюродная сестра и Миша. Миша профессионал, знаток кубанской кухни. Советский сманил его из ресторана в Новороссийске.
Каждый вечер, как только Советский собирает народ на дискотеке, мы уходим в столовку и сидим там со свечкой, пьем кофе и поджидаем енотов. Они приходят, потому что добрый Миша оставляет для них полное ведро помоев. Сначала мы познакомились с крупным самцом. Он почти не боялся, спускался со склона, становился на задние лапы, передними упираясь о край ведра, и принимался громко чавкать, время от времени помешивая в помоях лапой в поисках лакомых кусочков: мясных косточек или курицы. Миша иногда присоединяется к нам и рассказывает о том, как осенью голодные шакалы подходят совсем близко и воют по ночам о сучке Моте, которую на самом деле зовут Матильдой — и она единственная, кто выжил из всей живности в последнее наводнение.
— Когда река все здесь посмывала, зверья не осталось совсем. Сидишь вечером, такая тоска… Мы приехали, апрель, туристов нет, по ночам до того жутко бывало, да еще шакалы воют, оголодали за зиму… Вот однажды сижу в столовке, смотрю — енот пришел. Тоже кушать ищет. Я так обрадовался. С тех пор всегда оставляю им еду. Теперь-то опять размножились, — он замолк, отпил глоток кофе, — я вверх по руслу реки ходил, там выдра живет, зайца видел, кабаны тоже есть…