И он, тщательно подбирая слова, стал рассказывать о том, как Дашка его добивалась, о жалости, о собственной слабости и трусости. О том, как он то пытался порвать эту связь, то снова возвращался к ней, потому что она стала частью его жизни, которую было жаль потерять. Вера слушала, не перебивала, иногда задавала вопросы. Игорь старался отвечать честно и одновременно так, чтоб ее не обидеть. Сам себе удивлялся, куда уж сильнее обижать? Дальше-то вроде некуда…
Он думал, что Вера ни о чем не догадывалась, но она напомнила ему, как неоднократно пыталась поговорить, она не забыла тот мартовский вечер, когда муж вернулся домой ошалевший от Дашкиного сообщения о беременности. И то, что последовало — уход с работы, авария, долги… Ее не удивила новая любовница. И о ней Вера тоже догадывалась. В его случае неминуемо должна была возникнуть еще одна женщина — так она сказала.
— Почему ты не рассказал мне все раньше? — спросила жена. — Ты хоть понимаешь, что ничего этого не случилось бы!
— Я боялся, что это убьет тебя, — ответил он совершенно честно. Игорь хотел добавить, что история не терпит сослагательного наклонения, но остановил себя.
— А теперь не боишься?
— Теперь мне нечего бояться, ты все знаешь…
Они просидели на этой скамейке до четырех утра. Кажется, впервые за несколько лет говорили друг с другом честно, не выбирая выражений, не прячась. Вера не плакала. Игорь поймал себя на мысли, что он общался с ней, как со старым другом, другом, который все поймет и не осудит. Хотя он понимал, конечно, что Вера не в силах не осуждать его. Ведь она женщина, жена, они прожили бок о бок много лет. И что бы с ними ни случалось, они были рядом. Во всяком случае, она была рядом. Она пыталась ему помочь, достучаться, он не хотел и не мог принять ее помощь. Почему? Да опять-таки потому что она женщина, а женщине не дано понять мужчину… вот и сейчас Игорь видел, как Вера старается держать себя в руках, чтобы воспринимать его запоздалую правду спокойно. Видел, как тяжело ей давался этот разговор. И спрашивал себя, нужно ли все это? Он так хотел оградить жену, так почему же ему не удалось?
Разве он хотел зла Дашке? Или Вике? Нет, никогда не хотел никому сделать больно. И в итоге принес всем трем женщинам столько боли, что теперь и не разгрести. Виноват, кругом виноват!
Вера дрожала, хотя говорила, что не чувствует холода. А Игорь основательно замерз, но не жаловался. Наконец, измотанные и выжатые, они вернулись домой. Вера помялась и сказала, что пойдет спать к сыну.
— Извини, я не могу находиться в постели, где, кроме меня, еще две женщины, а может, их больше, не знаю…