– Тамара, – прохрипел он, – уйди, пожалуйста!
Тамара, нисколько не обидевшись, слезла с него. Грубин перевел дыхание, подвигал руками. Кисти по-прежнему были крепко соединены. Медленно поднеся их к глазам, он увидел нечто ярко-розовое, пушистое, в бусинках и перьях.
«Этого еще не хватало! С ума она сошла, что ли?!»
– Хорошая штука, правда? – довольно улыбнулась Тамара. – Настоящая легированная сталь, а выглядит как банальная игрушка из секс-шопа. Иначе было бы не пронести через таможню. Про стоимость этих наручников я уж и не говорю… Но что такое деньги, мне для тебя ничего не жалко!
– Открой их, – потребовал Грубин.
– Обязательно открою. Сразу же, как только мы с тобой обо всем договоримся.
Грубин сделал усилие и сел, прижавшись голыми лопатками к никелированным прутьям кровати.
«Это она, значит, пристегнула меня на ночь к прутьям… Стоп! А как я вообще здесь оказался, я же разговаривал с ней в отеле?!»
– Тебе не холодно? – заботливо осведомилась бывшая жена.
Только теперь Александр осознал, что на нем, кроме розовых наручников, ничего нет.
– Впрочем, ты же у меня закаленный, так что и одежду твою я верну после того, как мы обо всем договоримся.
Грубин молча смотрел на нее. Два желания возникли в нем одновременно и тут же начали между собой непримиримую борьбу.
Первое было сильным и ярким. Первобытный самец, угрожающе щеря крепкие клыки, требовал немедленно броситься на обнаглевшую самку, силой отобрать у нее ключ от наручников и вернуть себе свободу. Самку же, осмелившуюся так издеваться над мужчиной, немедленно вышвырнуть вон из пещеры. И пусть еще скажет спасибо, что дешево отделалась.
Грубин был согласен с этим самцом в том, что легко мог бы справиться с Тамарой даже со скованными руками. Но нападать на женщину, применять к ней силу…
Второй голос, голос цивилизованного человека и джентльмена, предлагал Грубину стать на путь переговоров. Надо же выяснить, для чего бывшая жена это сделала, каким образом и кто ей в этом помогал. Если же послушать мускулистого, но не обремененного интеллектом собрата (легкий презрительный кивок в сторону первобытного самца), то вряд ли удастся что-либо узнать. Вышвырнутая из пещеры Тамара едва ли захочет давать объяснения.
«Надо подумать», – сказал им обоим Грубин. Вслух же сообщил Тамаре, что ему надо в ванную. Тамара не возражала.
Наручники причиняли определенные неудобства, но он все же принял душ, почистил зубы и даже побрился. От прохладной, насыщенной cеребристыми пузырьками воды сразу же стало легче. Тело ожило, боль в висках ушла, и мозг заработал как прежде – четко, ясно, размеренно и спокойно.