– В моем доме не надо истерик, девушка. Присоединяйся!
Их общий любовник, похоже, был в полуобморочном состоянии. Он только сладострастно стонал и задыхался. Анюту не надо было уговаривать. Скинув на пол шубку, она с раздирающим душу воплем кинулась в гущу событий.
...Через минут двадцать Сема Фомарь окончательно сгорел. Но зато у девчонок словно открылось второе дыхание. Впрочем, что происходило потом, он уже не видел.
Хотя посмотреть было на что. Тела двух обольстительниц нашли общий язык гораздо быстрее, чем их обладательницы. Слегка пополневшая Марина чувствовала себя хозяйкой не только дома, но и данного пикантного положения. Ее руки ловко подмяли хрупкое тело Анюты под себя и на долгие минуты заставили партнершу изнемогать от сладострастия.
Поэтому, когда ласки неожиданно закончились, молодая писательница с нескрываемым разочарованием заглянула в глаза хозяйке дома.
– Прости, дорогая, батарейки прибора, похоже, разрядились. Это мой прокол, – вынуждена была признать Марина. Еще некоторое время они целовались, стараясь вернуть внезапно исчезнувшие ощущения, но это уже явно было не то.
Около одиннадцати утра зазвонил телефон. Мигом проснувшись, Марина подняла ярко-красную трубку.
– Понятно. Все понятно, уважаемый Леонид Михайлович. Я скоро буду... – И, обернувшись к Анюте, прикрикнула: – Давай вставай, подружка, и собирайся, мне надо в «Барвиху». И запомни, девочка моя, если ты чтото где-то сболтнешь или тем более изобразишь в очередной своей книженции, тебе же плохо будет. И еще запомни... – Будто разгадав потаенные мысли «подружки», Марина неожиданно грубо добавила: – Я все равно мужиков больше люблю!
Анюта опешила. Еще минуту назад ей казалось, что жизнь прекрасна и удивительна. А тут Марина цинично и жестоко, словно обдав ее ледяной водой, вернула к реальности.
– Это что, у тебя шоковой терапией называется, да? – придя немного в себя после обидных слов, спросила она. – Я ведь ночью к тебе за помощью прибежала. Худо мне было, невыносимо худо.
– Так это всем бабам на Рублевке сейчас плохо. Думаешь, я с Семой от хорошего самочувствия в постели оказалась?! Да никогда в жизни...
Анюта брела к дому вся в слезах. Она с грустью думала о том, что ждет ее впереди.
Опять Семочка со своими понуканиями! Опять Басмач со своим лаем! Опять Михей со своим отвратительным перегаром! Опять ненавистный дом со своей бессмысленной роскошью! И это жизнь? Писательнице вновь захотелось острых ощущений. Бедняжка не понимала, что с ней творится.