— Что ты смыслишь во всем этом? — спросил он. — Ты что, совала свой нос куда не следует?
— Я много чего знаю, — сказала Келли. — Я всегда слушаю, что говорят вокруг.
— Да, и что с того?
— Так вот, Лука, я просто хочу сказать, что ты должен стать хозяином. Кто круче тебя?
Кофе закипел. Келли поспешно сняла турку с плиты, убрала газ, затем снова поставила турку на конфорку вариться еще несколько минут.
— Я и так хозяин, — сказал Лука. — Я делаю все так, как считаю нужным.
— Да, — согласилась Келли. Подойдя к Луке сзади, она принялась растирать ему плечи. — Конечно. Ты время от времени проворачиваешь какое-нибудь дело, тебе принадлежит несколько игорных заведений… Ты щиплешь кусочек тут и кусочек там, когда у тебя возникает желание.
— Совершенно верно, — подтвердил Лука.
— Понимаешь, Лука, я как раз и хочу сказать, что тебе нужно расширить свое дело. Пожалуй, ты единственный итальянец в Нью-Йорке, который все еще работает в одиночку. Все остальные твои соотечественники уже давно объединились. И по сравнению с тобой они зарабатывают целое состояние.
— И это тоже верно, — сказал Лука. Отодвинув тарелку, он накрыл рукой руку Келли, растирающую ему плечо. — Но только ты забываешь о том, куколка, что все эти ребята получают приказы. — Развернувшись на табурете, он обнял девушку за талию и поцеловал ее в живот. — Все эти ребята, — продолжал он, — даже этот придурок Марипоза, он тоже получает приказы. Если его дружок Аль Капоне скажет ему насрать в свою шляпу, он безропотно так и сделает. И все остальные, они также должны выполнять то, что им говорят. А вот я, — сказал он, отстраняя Келли от себя на расстояние вытянутой руки, — я делаю то, черт возьми, что пожелаю сам. И никто — ни Джузеппе Марипоза, ни Аль Капоне, никто из живущих на свете — не будет указывать мне, что делать.
— Да, — согласилась Келли, проводя пальцем по его волосам. — Но ты остаешься в стороне от по-настоящему больших денег, малыш. Ты отрезан от крутых бабок.
— И что с того? — спросил Лука. — Разве я не забочусь о тебе? Разве я не покупаю тебе красивые наряды и дорогие украшения, не плачу за твою квартиру, не даю тебе денег на карманные расходы? — Не дожидаясь ответа, он снова принялся за яичницу.
— А, ты просто великолепен, — сказала Келли, целуя его в плечо. — Ты это знаешь. Ты знаешь, что я тебя люблю, малыш.
— Я говорил тебе не называть меня малышом, — недовольно произнес Лука. — Ты же знаешь, мне это не нравится. — Отложив вилку, он усмехнулся. — Представляешь, кто-нибудь из моих ребят услышит, как ты называешь меня так?