Не видел черт этого, но чувствовал: стал вырываться, а его лексикон мало отличался от лексикона пьяного человека. Дон бросил в его сторону взгляд. Ревнует, беснуется, но бережет козырную карту.
Или ее нет?
— Почему ты молчишь? — Голос девушки снова вернул к себе.
— Я не молчу, — улыбнулся, провел рукой по ее щеке. Большой палец своевольно задержался на нижней губе, даря мимолетную ласку.
Ей больше не нужен никто из мужчин, а его вряд ли можно назвать мужчиной. Если не брать во внимание суть, которая в нем поселилась — он труп, куски от которого больше не станут единым и лицеприятным целым. Но вслух он сказал другое:
— Я у тебя есть.
Сказал то, что она и сама знала. То, что должна ощущать, даже если он ей соврет. А ему придется… Глаза ее жадно просили добавки: еще, еще… скажи мне еще! А губы прикоснулись к его пальцу, и… Жаркая волна напомнила о невозможном.
Моя! — возмутилась суть, когда он поднялся.
Да, моя, — согласился, именно потому он даст ей все, что в его силах.
Ослабил путы магии, но черт не рискнул предъявить претензии. Так, отдышавшись, пообещал взглядом когда-нибудь расквитаться, и сосредоточился на поглаживании своего серебряного приятеля.
— Я пропустил все веселье? — В дверях показался Марбас. Первым делом отметил месторасположение Невилла — далеко и для шнурков безопасно. Поежился, когда память услужливо подсказала: страдающие шнурки — это малоприятно, но не больно, и не щекотно. — Минута молчания? Дон, а почему Вилла выглядит и смотрит на тебя так, будто…
Он хотел сказать, будто «вы переспали», но осекся под взглядом Дона и шустро телепортировался на улицу.
— Она и правда выглядит и смотрит на тебя так, будто вы… — следом исчез Хаос, оставив только сигаретную дымку.
Дракон уютно разместился на плече Адэра и прочистил уши, которые заложило от недавнего хохота девушки.
— Что они мели в виду? — насторожился черт.
Дон не обратил на него внимания. Демону ясно, что имели в виду демоны. Девушка выглядела так, будто млела от страстных объятий любовника, и смотрела на Дона так, будто этим любовником был он.
Он мог бы.
Когда-нибудь.
В прошлом.
Но тогда она была слишком юной, а он слишком живым и влюбленным, чтобы торопиться. Когда-нибудь она будет выглядеть так же и так же смотреть на другого. Возможно, на черта?
— Нет, — она покачала головой, будто прочла его мысли.
Странное ощущение, моторошно, но она не могла, не умела… Пока его девочка не обладает силой, которую однажды примет, впитает, пропустит через себя и начнет игру в приручение.
И рядом появится тот, кто начнет приручать ее. Властно, безжалостно, до изнеможения, на грани боли и удовольствия. Он бы многое отдал, чтобы стать тем счастливчиком. Только некому, да и нечего больше отдать.