Ясно, что в этих условиях, если бы в решительном генерале Таирове нуждался Масуд, он мог просто попросить об этом правительство Ельцина. С талибами же у России отношений не было никаких. Более того, было известно, что в лагерях на их территории готовились чеченские боевики: разведчики, снайперы, подрывники. Вот здесь опыту генерала Таирова нашлось бы применение. Как вместе с чеченцами против России, так и вместе с талибами против Северного альянса. Похищенный специалист по тайным операциям прекрасно знал людей в каждом из этих лагерей. Ну, разве что с талибами ему только предстояло познакомиться.
— Вы думаете, Таиров пойдет на сотрудничество? — спросил я.
— Мы не знаем, какие у талибов будут аргументы. — Эсквайр говорил теперь тоном, каким обсуждается типовая ситуация из учебника. Наверное, решил, что я у него уже на крючке. — Когда человека похищают с женой и с ребенком, рычагов давления больше.
— А что думают его сослуживцы?
Хотя почему эта история, сама по себе увлекательная, должна меня интересовать?
— Они возможное предательство со стороны Таирова исключают полностью. Даже против Масуда, не говоря уже о помощи чеченцам. С их точки зрения, необходимо подготовить классическую операцию по спасению похищенных. Да и я, изучив профиль Таирова, не думаю, что такого человека можно заставить сотрудничать силой. Так что я склонен согласиться: мы готовим операцию по спасению людей. Нашего генерала, его жены, дочки…
Дочки! Знает, гад, что для меня это больная тема.
— Какими силами?
Опять меня за язык потянуло. Какое мое дело?
— Спецоперация на чужой территории. Спецназ, вертолеты, ручные гранатометы, приборы ночного видения, снайперы — все это. Нам только важно знать, где именно его держат, как охраняют, получить карту местности, планы помещений.
— И как, по-вашему, все это можно достать?
— Ну, у нас есть ряд соображений…
Бородавочник замолчал, уставившись на меня рыбьим взглядом. Что он означал, мне было понятно: излагать эти соображения имело смысл лишь человеку, который был в деле.
— Вы собираетесь забросить меня к талибам? — спросил я.
Не знаю, почему спросил. Как если бы я уже согласился на это задание. Но Бородавочник и взглядом не отметил это изменение в расстановке сил.
— Нет, там каждый человек на виду. Но в плен к Масуду попал один наш агент, воюющий сейчас на стороне талибов. Он должен знать, где находится Таиров.
— Кто он такой?
Эсквайр посмотрел на меня тем же рыбьим взглядом.
— Хорошо. Раз речь идет о спасении людей, я с вами, — сказал я.
Знаете, что я вам скажу? Кардинальные решения нужно принимать в одиночестве и только по бумагам. Существует магия общения. В физическом контакте с другим человеком чужая воля перетекает в тебя. Для этого не нужен гипноз — я, кстати, совершенно этому не подвержен, об меня обломали зубы лучшие специалисты Конторы. Самое страшное оружие — это, со стороны одного, разумное убеждение, веские доводы, логика. И, со стороны другого, эмпатия, способность сострадать, поставить себя на место другого человека, оказавшегося в беде. Это гремучая смесь, способная разъесть самую стальную решимость.