— Говорите.
— Ты должен знать, что я с уважением отношусь к твоим чувствам, — начала она, — но ты еще слишком молод, и наваждение пройдет.
— Это не наваждение, — ответил он поспешно.
— Милый юноша, тебе только кажется, что ты испытываешь любовь.
— Не кажется, — твердо сказал подросток.
— Ну хорошо. — Учительница решила пойти другим путем. — А что, если есть мужчина, который тоже меня любит и я намерена выйти за него замуж?
— Он плохой человек, не стоит с ним связывать свою судьбу.
— Ты его знаешь? — удивилась Марина Владимировна.
— Рыжего-то?
— Тебе не нравятся рыжие?
— Мне не нравится ваш рыжий, — поправил Николай. — Я видел его в парке Пушкина на танцах. Он танцевал с другой женщиной, а вы стояли в сторонке.
— Вот почему он тебе не пришелся по нраву. Так это была моя близкая подружка, — улыбнулась учительница. — Разве вас пускают на танцы?
— Нет, мы сами убегаем, — признался школьник.
Красивые дуги бровей женщины изменили обычное положение, но она быстро справилась с изумлением и вернула их на место.
— Вы поступаете неправильно, — произнесла она с некоторым укором. — Но в настоящее время это не самое важное. Я хочу, чтобы ты уяснил для себя, что Дмитрий Павлович Углов — человек положительный, и я питаю к нему симпатию.
— Вы его любите?
— Надо же, как ты любишь конкретизировать — черное или белое, без всяких цветов и оттенков.
— Он не только с вашей подругой танцевал, но и заглядывался на других. Дмитрий Павлович, — подросток даже поморщился, произнеся это имя, — ненадежный, и наступит такое время, когда он вас бросит.
— Очень тебя прошу, не городи чепуху.
Беседа получалась тяжелой, они плохо понимали друг друга, а обижать Груздева резкостью Марине Владимировне не хотелось: во-первых, она жалела его, потому что он являлся единственным учеником в классе, в котором она, кстати, была классным руководителем, из детского дома, во-вторых, он прекрасно знал ее предмет, и не только по школьной программе.
— Бросайте его и дождитесь, когда я закончу школу, — заявил гость. — Более любящего вас человека все равно не встретите.
— Господи, пощади меня! — вырвалось из уст красивой женщины.
— Я докажу вам его неверность, — ошарашил он собеседницу.
Марина Владимировна даже не нашлась, что ответить на такое смелое обещание. Лишь спустя несколько минут к ней вернулся дар речи.
— Может быть, ты все же позволишь выбирать мне самой спутника жизни? — Теперь в ее голосе проскальзывали нотки недовольства.
— Я желаю вам счастья от всей души и не стану чинить препятствий, если отыщется человек, достойный вас. — Груздев высказывался высокопарно, да и думал он так же.