В коридор второго этажа вкатилась детская коляска, которую двигала перед собой Лена Миронова.
— Привет, — небрежно кивнула она медсестре, останавливаясь и переводя дух.
— Доброе утро, — отозвалась Кунина. — Ты к Ольге Михайловне? Так она уже скоро должна прийти.
— Мне все равно к кому, — сказала ранняя посетительница, опуская на пол хозяйственную сумку. — Я отказываюсь от ребенка, — огорошила она собеседницу неожиданным заявлением.
Кунина не сразу нашлась, что ответить. Она как-то странно покрутила головой, осматривая плакаты на стенах, словно там можно было прочитать, как вести себя в непривычной ситуации, и только после этого неуверенно произнесла:
— Ты что, никак чокнулась, подруга?
Они были практически одного возраста. Оля всего на три года раньше Лены закончила школу и успела закончить медучилище, прежде чем вернулась в родное село.
— Я нормальная, как никогда, — заверила Миронова, явно намереваясь покинуть роддом.
— Подожди, подожди, — испугалась Оля, придержав ее за рукав. — Я не могу брать на себя такую ответственность, давай дождемся заведующую.
— Ничем не могу помочь, — развела руками посетительница, будто ее это вообще не касается. — Да и некогда мне здесь рассиживаться.
— Нет уж, — стояла на своем медсестра, не отпуская рукав Мироновой, — пока не переговоришь с Тюлениной, не отпущу.
— Можно подумать, от беседы с Ольгой Михайловной что-то изменится, — пожала плечами молодая мама и сделала вид, что готова уступить.
— Вот здесь посиди, — мягким, но не терпящим возражений тоном предложила стул Кунина.
— Слушаюсь, — с иронией в голосе отозвалась посетительница. — Только у меня к тебе маленькая просьба: принеси водички, жарковато у вас, запарилась. — И она замахала рукой перед лицом.
Оля подозрительно взглянула на Миронову, но, преодолев сомнения, молча взяла со стола пустой графин и оставила ее одну. Когда медсестра вернулась, то обнаружила лишь плачущего ребенка.
— Вот дура набитая, — подумала она вслух о себе. — Ведь знала, что сбежит.
Ольга Михайловна Тюленина пришла в крайнее изумление, когда застала Кунину с грудным ребенком на руках.
— Такое впечатление, что мы по меньшей мере не виделись девять месяцев, — все же пошутила она.
— А мне не смешно, — чуть ли не плача ответила девушка. — Подобный случай впервые в моей практике.
— Ну какая у тебя еще практика? — перешла заведующая на серьезный тон. — Излагай по существу.
— Миронова отказалась от сына.
По тому, как сдвинулись брови Ольги Михайловны, было понятно, что и за ее практику такое если и случалось, то крайне редко.