— Кто этот щедрый незнакомец? — вмешалась в беседу Елкина.
— Прошу любить и жаловать — Груздев Сергей Емельянович, — представила его именинница, а затем поочередно назвала подруг.
— Штрафную опоздавшему, — провозгласила Ольга Дмитриевна, и химичка ее поддержала, наливая коньяк в фужер до краев.
— Согласен, но только на брудершафт с виновницей торжества, — выдвинул смелое условие квартирант.
Марина Владимировна попала в неловкое положение. Неудобно было отказывать человеку, который преподнес столь дорогостоящий подарок. Тут еще коллеги настаивали.
— Просим, просим! — кричали они в один голос.
Сметанина и не заметила, как в ее руке оказался такой же огромный фужер, как у Груздева, и в знак благодарности она отважилась пойти навстречу желанию Сергея Емельяновича. Их руки сплелись.
— Пей до дна, пей до дна! — подстегивали голоса подруг.
Аромат молдавского коньяка уже не казался таким приятным, он противно раздражал ноздри, она захлебывалась, но пила. Наконец пустой фужер выскользнул из рук опьяневшей женщины, со звоном разлетевшись на мелкие кусочки. Сильные руки мужчины придержали обмякшее тело, а его холодные уста накрыли ее приоткрытый рот.
— Кажется, переборщили, — прокомментировал Груздев, подхватывая именинницу на руки. Он посадил ее в кресло и приоткрыл дверь балкона. Но и свежий воздух не отрезвил ее.
— Давайте включим новый телевизор, — предложила Елкина.
Сергей Емельянович распаковал подарок, снял с тумбочки старый телевизор, опустив его на пол, и водрузил на его место новый. Подстроил каналы, предварительно подсоединив антенну, и голубой экран засветился всеми цветами радуги.
— Какая прелесть! — воскликнула Виктория Александровна.
Квартирант уже сожалел, что пил на брудершафт с хозяйкой квартиры в обществе ее подруг. Теперь он чувствовал себя неловко. Нагловатая литераторша временами раздражала его. Но Груздев нашел силы взять на себя временную роль хозяина и развлекал гостей, мило улыбаясь. Поздним вечером, приложив немалые усилия, он тактично выпроводил их. Убрав со стола и перемыв посуду, мужчина вернулся в комнату и засмотрелся на спящую Марину Владимировну.
Ее доступная в данную минуту красота манила к себе. Но Сергей Емельянович, сдерживая желание, перенес Сметанину на диван-кровать, подложил под голову подушку и накрыл пледом. Еще более часа любовался он ею и терзался в сомнениях, но в конце концов решился лишь поцеловать ее в лоб и отправился на кухню, где раздвинул раскладушку.
Марина Владимировна раскрыла затуманенные глаза и с удивлением посмотрела на улыбающегося квартиранта с подносом в руках.