– Как же Ропша от хозяина своего ускользнул? – спросила Настасья.
– Туган-бей с выгодой табун продал, ну и подзагулял малость у родни своей, – усмехнулась Янина. – Оставил слуг и рабов без догляду, мол, решил, все равно никуда не денутся в чужом-то городе. Небось ныне у Туган-бея голова не с похмелья болит, а от заботы, где ему искать Ропшу.
– Слава богу! – облегченно произнесла Настасья. – Я же за эти дни и не спала толком, все думала о вас с Ропшей. Тревога меня так и грызла! Ну, я побегу, Янка. Я же ненадолго у хозяев отпросилась.
Подруги еще раз расцеловались и расстались, уговорившись встретиться опять на этом же месте через три дня.
Настасья шла по узкой улице, погруженная в свои радостные мысли. Она старалась держаться в тени длинного глинобитного забора, за которым звучали то звонкие голоса татарок, то детский смех, то лай собак. Теплый ветер шелестел листвой тополей и карагачей, насаженных во дворах; громко галдели воробьи, целыми стаями перелетая с одной плоской крыши дома на другую.
Настасья дошла до знакомого поворота, но свернуть за угол так и не успела. Сзади ее настиг быстрый топот копыт, чьи-то сильные руки подхватили Настасью и перебросили через седло. Настасья испуганно закричала, но ей завязали рот и глаза какой-то длинной мягкой тряпкой, очень похожей на чалму. Захвативший Настасью наездник громко гикнул, понукая коня, и помчался галопом по улицам Сарая, делая частые повороты и злобным криком разгоняя прохожих.
Настасья была так напугана, что ничего не соображала. Она полагала, что богатый наряд, в котором она неизменно выходила на прогулки по городу, служит ей гарантией безопасности. Богатых женщин в Сарае грабили очень редко, и то на это отваживались обычно чужеземцы, незнакомые с местными обычаями. Однако случившаяся с Настасьей беда более походила на похищение.
Всадник въехал во двор какого-то дома. Настасья почувствовала, как две пары заботливых рук осторожно сняли ее с седла и поставили на ноги. В следующий миг повязку сняли с ее лица.
Настасья огляделась. В этом дворе она была впервые, незнакомы ей были и трое слуг, один из которых только что привез ее сюда. Судя по одежде, все трое были кипчаками.
Большой двухъярусный дом из желтого песчаника глядел на двор узкими бойницами окон, забранными ячейками из разноцветного стекла.
Из полукруглой арки входной двери вышел стройный высокий юноша в длинном шелковом халате, узоры на котором являли собой замысловатую смесь ярких красок и причудливых фигур. На ногах у него были легкие плетеные сандалии.