Туган-бей заулыбался виновато, опасливо озираясь на стоящих вокруг него русичей в кожаных рубахах и легких кольчугах.
– Да что ты, Ропша! Что ты! – проговорил он. – Я об этом уже и забыл! Я зла на тебя никогда не держал.
– Ты забыл, а я не забыл, – угрожающе произнес Ропша, доставая плеть из-за голенища сапога.
С пленника сорвали кафтан и нижнюю рубаху, привязав его к тонкой сосне руками вперед.
Василий Тупик задавал Туган-бею вопросы. Если тот упрямился и не желал отвечать, Ропша изо всей силы хлестал его плетью по обнаженной спине. Туган-бей мужественно терпел боль, но, когда Ропша стал сыпать соль на его кровоточащие рубцы, знатный ордынец не выдержал пытки и рассказал все, что знал о намерениях Мамая.
– Промойте ему раны и перевяжите покрепче, – Василий Тупик кивнул на пленника своим воинам. – Надо будет доставить этого гуся пред очи Великого князя. Доставить непременно живым! Этот басурманин многое может поведать.
Затем Василий Тупик подозвал к себе Ропшу.
– Ты долго спину гнул на этого плюгавого ордынца, но сегодня расквитался с ним за его жестокость, – с усмешкой заметил боярин, многозначительно выгнув густую бровь. – Так и Дмитрий Иванович желает расквитаться с Мамаем за все беды, причиненные Ордой земле Русской. Не вечно же Руси под татарским игом стонать!
В первые дни своего пребывания в военном татарском стане Настасья удивлялась не количеству увиденных ею воинов, а множеству повозок, больших и маленьких, в которых ехали сотни слуг и женщин, на плечи которых и ложилась главная обязанность по разбивке лагеря во время кратких и долгих привалов в степи. Этот пестрый город на колесах разрастался по мере вливания в Мамаеву орду все новых отрядов, которые шли и шли со стороны Сарая, от Дона и от Северского Донца.
Во время переходов по степи конное и пешее войско Мамая двигалось далеко впереди. Все, кто находился в обозе, знали, что полчища Мамая где-то поблизости, но никто не видел этих войск воочию. Подле обоза постоянно пребывали небольшие отряды конников, которые оберегали это скопище вьючных животных и повозок, как овчарки охраняют отару овец.
Первоначально ставка Мамая была близ волжской луки, потом она переместилась к городу Бездеж, что на правом волжском берегу, затем Мамай увел свое войско к городку Увек. Когда полчища и обозы Мамая передвигались по степи, то со стороны это могло показаться переселением кочевых племен.
Сужан целыми днями пропадал где-то, Настасья видела его только ночью. Сужан приходил усталый, но довольный. Войну он любил и мечтал стать в будущем великим военачальником. Рано утром Настасья еще спала, а Сужан уже исчезал, спеша в свой кипчакский тумен, в составе которого находился конный отряд из рода Эльбули.