Толчок понимал: если что-то выльется наружу — его легко могут сделать крайним. И тогда падение неизбежно…
* * *
Дровосек увидел Тоню, когда приехал в эскадрилью по каким-то служебным делам. Летун срочно уехал в отпуск, где хлопотал о своем переводе. А прапорщик Антонина Цветухина ходила в героинях: все-таки была в плену у террористов. Сослуживцы слышали, что ее освободили в ходе какой-то спецоперации при участии Летуна. Выпытывали подробности, но она отвечала, что и сама ничего толком не знает. Просто ворвались люди в масках и спасли.
Они столкнулись с Дровосеком на дорожке от штаба к столовой. Остановились. Посмотрели друг на друга.
— Это у тебя пистолет в брюках или ты просто рад меня видеть? — с язвительной улыбкой поинтересовалась Антонина.
— Сама додумалась? — хмуро спросил Дровосек.
— Нет, в книжках прочитала. У меня же сейчас много свободного времени. Вот и просвещаюсь. Как семья?
— Нормально.
— Славно. Ну я пошла?
— Постой, — Дровосек вдруг остро почувствовал, что хочет Антонину. Хочет страстно, до судорог, и не может позволить, чтобы она вот так вот ушла.
— Как ты? — спросил он.
— Нормально. — Тоня пожала плечами и как-то неопределенно улыбнулась: мол, почему тебя так волнует, как я?
Тоня сводила Дровосека с ума. А еще она нравилась ему тем, что могла быть разной: роковой, обольстительной, милой, домашней, умной, глупой. Она меняла косметику, цвет волос и стиль одежды чуть ли не каждый месяц. Но в каждом своем новом облике оставалась крушительницей мужских сердец.
— Я хотел сказать… — начал он и замолчал. Так как не знал, что же хотел сказать. Тоня молча смотрела на него, ожидая продолжения.
А какое продолжение могло быть?
У Дровосека была семья.
Он женился рано — в военном училище. На дочери подполковника, преподавателя на кафедре сопротивления материалов. Таких девочек — дочерей офицеров военного училища — звали «пятерками». Мол, женишься, и «отлично» по нужному предмету тебе обеспечено.
С будущей женой младший сержант Саша Игнатьев познакомился на дискотеке в родном училище. На будущий вечер назначил свидание, на которое безнадежно опоздал. Не по своей, впрочем, вине. Когда он уже переоделся, чтобы бежать в увольнение, его выловил командир роты и заставил проводить с отделением дополнительное занятие по заправке кроватей.
А девушка терпеливо ждала полтора часа на морозе и не сказала ни слова упрека, когда Игнатьев прибежал-таки.
— Куда пойдем? — спросил он, выдыхая изо рта морозный пар.
— Пойдем куда-нибудь погреемся, — ответила она дрожащими от холода губами.
Год они встречались просто так. Потом папа поставил вопрос: чего ты просто так ходишь? Или женись, или уматывай.