В конце апреля конвой «противника» вышел в море. В состав охранения, прикрывавшего транспорт, входили надводные корабли разных классов, вплоть до эсминца. Мы с главным штурманом ВВС как раз и расположились на этом эсминце.
Путь наш, естественно, пролегал вдоль своих берегов. Но обстановка учения была, как говорится, максимально приближенной к боевой. И это без всякой натяжки. Ведь каждую минуту в воздухе могли появиться не условно вражеские, а самые настоящие немецкие самолеты. В водах, по которым мы проходили, могли таиться фашистские подводные лодки. Да, может быть, они и действительно находились там. Во всяком случае, все виды обороны мы осуществляли в полной мере.
На переходе конвой несколько раз обнаруживали самолеты-разведчики противостоящей стороны. Данные о нашем месте, курсе, скорости и порядке построения в ордере они сообщали в базу и на лодки, развернутые на позициях ожидания. После этого лодки шли на сближение с нами, прорывали охранение и «атаковывали» транспорт. Делали они это здорово. Душа радовалась, когда наблюдал я за их действиями со стороны.
Учение это было тщательно разобрано. Оценку оно
[289]
получило вполне хорошую. Обнаружились и отдельные шероховатости, «узкие места», на устранение которых были потом направлены усилия обоих штабов. Польза от этого была большая.
И вот в мае лодки впервые пошли на коммуникации врага, чтобы действовать новым методом. Этот метод получил не вполне удачное, с точки зрения русского языка, название нависающей завесы.
Завеса, да еще нависающая! Но как бы это ни звучало, сам по себе метод был хорош, и начиная с мая он стал основным в нашей боевой деятельности.
Суть его вытекала из всех наших прежних рассуждений о взаимодействии лодок с другими родами сил. Лодки выходили в районы ожидания, нарезанные за внешней кромкой минных полей. Между внутренней кромкой этих заграждений и берегом располагались коридоры, по которым и проходили немецкие коммуникации. Таким образом, лодки разворачивались в завесу, которая, однако, не преграждала пути вражеским конвоям, а нависала над этими путями.
Самолеты тем временем вели дальнюю разведку, стараясь засечь конвои с момента выхода из фиордов, а затем уточнить их состав, направление и скорость движения. Эти сведения передавались непосредственно на лодки и командованию. Потом штаб передавал эти данные для лодок повторно. Одновременно намечалось место и время удара для торпедоносцев и торпедных катеров.
Командиры лодок, получив разведданные, определяли точку предполагаемой встречи с противником и шли в нее, прорывая минное заграждение. Завеса приходила в движение и опускалась на пути врага.