«Все упование мое на Тя возлагаю, Мати Божия, сохрани мя под сводом Твоим!»
Нашествие татарского хана Тохтамыша стало новым страшным испытанием для всей Русской земли. Не успела Москва и все Московское княжество оправиться от тяжелых потерь в Куликовскую битву, как явился новый коварный враг.
Стоял август 1382 года. Разбив войско хана-самозванца Мамая, Тохтамыш потребовал себе покорности от русских князей. Не получилось…Тогда Тохтамыш решил подавить свой страх и двинулся на Москву окольными путями, избегая встречи с великим князем Димитрием Донским, ибо слишком свежа была память Куликовского поражения ордынского войска. Димитрий Донской в спешном порядке собирал дружинников в Костроме, Переяславле и других городах и весях. Княгиня Евдокия с детьми оставалась в Москве. Отсутствие в Москве великого князя и его дружины вызвало у москвичей беспокойство. Город заволновался, чувствуя свою незащищенность перед устрашающей силой безумного и беспощадного врага. В Москве начались беспорядки, выступления отдельных мятежников. Ни бояре, на которых Димитрий Донской оставил столицу, ни убеждения святителя Киприана, митрополита Московского, не могли ослабить народное волнение и вразумить тех, кто накалял обстановку страха.
Из-за опасности взятия Москвы княгиня Евдокия с детьми и митрополит Киприан, просто чудом, сумели выйти за городские стены. На пути в Переяславль они чуть было не попали в плен к ордынцам. Господь сохранил их от рук вражеских и помог добраться до расположения лагеря войска Димитрия Иоанновича.
23 августа 1382 года, в понедельник, первые татарские конники подошли к стенам Московского Кремля. Три дня москвичи упорно отбивали тяжелые приступы неприятеля: помогали крепкие стены родного города и духовная сила сплоченности москвичей.
Хан Тохтамыш понял, что не взять ему Московского Кремля силой. Хитрость азиата зазмеилась в нем коварной беспощадностью обмана.
К воротам кремлевским были посланы посланцы хана, которые льстивостью подтверждали «миролюбивость и добрую щедрость» Тохтамыша. Они обещали, что с головы русского человека не упадет волосинка, что мир и покой русской столицы не нарушатся войском татарским…
Добродушные москвичи… Не желая кровопролития, 26 августа, в полдень, они положились на слово представителей Тохтамыша за войска, отворили кремлевские ворота и вышли мирным ходом: впереди князь Остей, за ним несли дары, потом шло духовенство в облачении, с иконами и крестами, а за ними бояре и народ.
Как только москвичи вышли из ворот, татары бросились на них и начали рубить саблями без разбора. Первым пал князь Остей. Иереи, умирая, выпускали из рук кресты и иконы. Татары топтали их ногами, рубили саблями. Истребляя всех подряд направо и налево, они ворвались в центр Кремля: одни через ворота, другие по стенам, по лестницам. Несчастные москвичи, мужчины безоружные, женщины, старики и дети, метались в беспамятстве, напрасно спасаясь от смерти. Множество их искало спасения в церквях. Татары разбивали церковные двери, врывались в храмы и истребляли всех от мала до велика. Резня продолжалась до тех пор, пока у татар не утомились плечи, не иступились сабли. Все церковные святыни, великокняжеская казна, сокровища, боярское имущество, купеческие товары были разграблены. Было истреблено множество книг, снесенных со всего города в соборные церкви. Город был зажжен. Огонь истребил тех немногих, которые успели избежать татарского меча.