– Все так, Гаврила, – Батюшкин опустил глаза, сдвинул густые поседевшие брови, – так было, однако… Наш человек с побережья приходил. Побили белую банду под Олой, и хорошо побили… Красный отряд ушёл дальше, а в Олу белые офицеры опять пришли. Лютовали страшно. Люди сказывали, что бандиты на Аляску скоро пойдут и тот самый лютый генерал Поляков с ними. У Полякова, как и у Бочкарёва, денег много и золота…
– Всё равно, Иннокентий Иванович, наша возьмёт! Если июнь будет холодный, то байкаловцы пробьются к Крестам, а по большой воде Василий Чекмарёв и Швец ударят на побережье, с Птропавловска подмога придёт, с Владивостока…
– Я тебе так скажу, Гаврила, – Батюшкин внимательно посмотрел на Шошина, на его посеребрившиеся уже виски, – с весенней водой умчатся все наши невзгоды. Нехорошие люди долго не уживаются в тундре. А может быть, белогвардейцы сами уйдут?.. Не хочется людей губить, ведь и так, однако, земля костями людскими усеяна и слезами полита…
– Добрый ты человек, Иннокентий Иванович. Да если б было так, как ты говоришь, то на земле давно бы мир был и красота необыкновенная, но приходится драться не на жизнь, а на смерть. Республика Советов со всех сторон обложена врагами, и никакого мирного соглашения с этой контрой быть не может. Власть Советов – это правда и воля народная…
– Старость как подкралась незаметно, – Батюшкин опустил глаза. – Идёт время, и мы начинаем замечать старость только на других, а молодость, – он кивнул на Жиркова и Бубякина, – вон она какая… Выходит, умнее нас, а мы её поучаем.
– Иннокентий Иванович, так ведь они вам подражают, старикам. Да вот, к примеру, взять хотя бы меня. Замордованный крестьянский пацан из батрацкой семьи стал большевиком. А почему? Да потому, что на жизненном пути повстречался хороший человек с правильными мыслями, открыл глаза мне на мир.
– Люди должны понимать друг друга и уважать.
– Правильно!.. Однако в тундре ещё стреляют, снег почернел от пожарищ, унижают людей, грабят… Разве можем мы простить всё это? Никогда! Мы хотим, чтобы над свободным северным краем светило чистое солнце, чтобы радость рождалась в душе человека с его появлением на свет белый, чтобы у детей было счастливое детство. И если потребуется, отдадим жизни ради всего этого. И пойдем на это первые… Поверьте, дорогие товарищи!
Умчались к полюсу студёные ветры. Улеглись колючие метели и вьюги. Отступили, ослабли пятидесятиградусные морозы, и над сверкающим радужным простором Колымы ослепительно расплескалось в чистых снегах весеннее солнце.
Однако до паводка было ещё далеко. В устье Пантелеихи на раздольной, прилизанной пургами косе с раннего утра многолюдно. Сюда, на нижнеколымскую стынь, со всей округи, раскинувшейся на сотни километров, прибыли рыбаки и охотники, оленеводы и каюры из самых отдалённых кочевий, заимок, аласов и поселений на весеннее торжище – на большой весенний Ысыах. Верные традициям далёкой старины и преданиям Эллея, жители страны Олонхо собирались сегодня, в день равноденствия солнечного Эрыма, на свой традиционный праздник.