– Понятно чего – обдурить хочет.
– Прямо зла не хватает!..
Прижимистый купчик с Горно-Филипповской фактории ощупывал песцовые шкурки, разложенные на прилавке зыряновскими охотниками, и, зная настоящую цену товару, хитрил:
– Песец нехороший, – он жадно поглаживал шелковистый волос, – бутылка спирьта дать могу… Шибко мал песец.
– Ума в тебе мало, – рассерженно ворчал охотник, – а ещё купец.
– Честно меняю! – не обращал внимания на обидный упрёк купец. – Больше других даю!
– Мы знаем цену своему товару, – настаивал охотник… – За эту пушнину мы возьмём сахар, чай, табак, патроны к винчестеру и иголки.
– Чего захотел! – Купец встряхнул шкурку и бросил на прилавок. – Казаки за водку деньгами платят, а не такой драниной!
– Пьяницы – народ прибыльный, – второй охотник указал на пьянствующих казаков, – что украли, то продали.
– Вот они и сдерут с тебя шкуру, – огрызнулся купец.
– Волк в капкане сам себя ест, – спокойно сказал охотник и стал запихивать шкурки обратно в мешок. – Другой купес найдём, а ты спирт пей, совсем подурнеешь.
– Не сторговались? – стараясь обратить на себя внимание, сказал Шошин.
– Пожалуйте, торговые люди! – меняясь в лице, учтиво раскланялся торгаш. – Водочки отведайте…
– Ысыах нынче весёлый, можно и отведать, – согласился Волков. – А вы, торговый человек, никак сомневаетесь в сортности песцов? Нехорошо, – посовестил он помрачневшего торгаша, – такой товар!..
– Королевский! – восхищённо подхватил Шошин, встряхивая играющую серебром шкурку.
– В январе добыт? – спросил Волков охотника.
– Сразу видно, что торговый человек! – воскликнул охотник.
– Зверь крупный, выходной, – Ефим поглаживал шкурку, – остевой волос аспидный, а по брюшку шелковистость – первый сорт по стандарту!
– Правильно! – расплылся в торжественной улыбке охотник. – A у этого купца ум евражкин – глупый человек.
– Надо угождать охотникам, а они вам благодарностью отплатят, – посоветовал Шошин купцу.
– От них жди… – неопределённо отмахнулся купец.
– Торговля должна быть выгодной для торгующих сторон, – поучал Шошин. – Честная торговля приятна всем.
– Ничего, купец, всё на своё место встанет, – заметил Волков, отходя от прилавка. – Ещё поторгуемся!
«…Неужели меняются времена?» – спрашивал себя недовольный обменом купец, когда зыряновские охотники, приветливо разговаривая с русскими, отошли к прибывшей группе походчан. Прежде он не стал бы торговаться с этими голодранцами. А теперь? За несколько шкурок отвалил уйму товара и в такое шаткое для торговли время. Если Бочкарёв будет править в Приколымье, тогда ладно, а если атамана раздавят красные комиссары, то куда податься? Вон они, охотнички, позволяют себе даже хамить с торговым человеком и ничего не боятся. Что с ними стало? А эти русские совсем непохожи на торговых, хотя сам Соловьёв принял их за купцов. А ведь Соловьёв купец большого размаха… И всё равно о поведении русских надо донести Седалищеву.