— Какая кока-кола? Зачем?
— При расстройстве желудка всегда пьют кока-колу. Ты что, не знаешь? Моя мать даже держала в доме бутылочку с сиропом, из которого ее делают.
— Ты что, серьезно считаешь, что Джилл нужно выпить кока-колы? Сколько тебе было лет, когда твоя мать лечила тебя этим домашним средством?
Георг терпеть не мог даже само это выражение «домашнее средство». Для него «домашнее средство» означало чай из полыни, липовый цвет, настой ромашки, обертывание голеней, французская водка. Но чтобы кока-кола?.. Вот уж действительно Новый Свет!
Фирн была в отчаянии от его несообразительности:
— Конечно, я не помню, в два месяца мне давали кока-колу или в пять. Но сколько я себя помню, меня всегда в таких случаях лечили кока-колой.
В конце концов они достали из холодильника банку кока-колы, Георг взял Джилл на руки, обмакнул мизинец в коричневую жидкость и сунул его в рот Джилл. Она принялась сосать. Он проделал то же самое трижды:
— Ну что, может, хватит?
Фирн внимательно следила за лечебной процедурой. Откинув со лба прядь волос, она сказала твердо, как будто точно знала дозировку:
— Дай ей еще два пальца.
Георг повторил манипуляцию еще два раза, потом стал расхаживать с Джилл на руках по террасе, по комнатам, спустился по лестнице в подвал, где хранились инструменты и стояла стиральная машина, снова поднялся наверх. Все это время он тихонько разговаривал с Джилл, бормотал всякую чушь про маму и про папу, про Померанию, про «Ослиную шкуру».[41] Выйдя опять на террасу, он увидел, что она уснула. Он осторожно присел на край шезлонга и задумался, глядя на дорогу, машинально насчитал пять разбитых, ржавых машин на обочине, три парусные лодки на заливе и проводил взглядом летящий на север цеппелин.
В среду ровно в десять утра Георг позвонил из телефонной будки в русское посольство в Вашингтоне.
— Посольство СССР. Слушаю вас.
— Я хотел бы оставить сообщение. Кодовое слово «винты». Запишите, пожалуйста. Ваш человек в Сан-Франциско должен доехать на такси до угла Третьей и Двадцать четвертой улиц, пройти по Двадцать четвертой улице на север до конца и ждать там в одиннадцать часов моторную лодку. Записали?
— Да, но…
Георг повесил трубку. Чтобы дойти до дому, потребуется десять минут. Он прибавил шагу. Пока они там, в посольстве, свяжутся со своим человеком в Сан-Франциско и передадут ему информацию, пройдет минут пятнадцать. Фирн с Джилл были в парке «Золотые ворота», Джонатан так сосредоточенно работал над новой картиной, что даже не посмотрел на Георга, когда тот подошел к письменному столу.