Нужно занять мозг работой. Лучше всего сесть за компьютер и поискать еще информацию об Инне Ваттранг.
Без четверти десять в наружную дверь домика Ребекки постучали. Снизу раздался голос Анны-Марии Меллы:
— Есть кто живой?
Ребекка открыла дверь квартиры на втором этаже и крикнула:
— Я здесь, наверху!
— А Дед Мороз все же существует! — проговорила, запыхавшись, Анна-Мария, когда поднялась вверх по лестнице.
В руках у нее была картонная коробка. Ребекка вспомнила свою утреннюю шутку и рассмеялась.
— Я была такой послушной, что дальше некуда, — заверила она.
Анна-Мария тоже рассмеялась. Ей легко работалось с Ребеккой, когда они вместе занимались расследованием убийства Инны Ваттранг.
— Тут распечатки всякого разного из компьютера Эрьяна Бюлунда, — сказала Анна-Мария некоторое время спустя, кивнув головой в сторону коробки. Она уселась за кухонный стол и рассказала о мертвом журналисте, пока Ребекка заваривала кофе. — Он сказал одному своему коллеге, что у него что-то есть на «Каллис Майнинг». Полтора месяца спустя его не стало.
Ребекка резко обернулась.
— Как он умер?
— Повесился у себя в кабинете. Хотя я совсем не уверена, что все произошло именно так. Я подала заявку на разрешение выкопать тело и провести вскрытие. Лишь бы губернское правление поспешило с принятием решения. Все здесь! — Она положила на стол флешку. — Это содержимое компьютера Эрьяна Бюлунда. Жесткий диск был очищен, но Фред Ульссон сумел его восстановить.
Анна-Мария огляделась. Кухня была очень уютная. Простая деревенская мебель вперемешку с тем, что было модно в сороковые и пятидесятые. Все здесь было аккуратно и немножечко на старый манер. Анна-Мария невольно вспомнила собственную бабушку и ее дом.
— Как у тебя здесь хорошо! — сказала она.
Ребекка налила ей кофе.
— Спасибо. Тебе придется пить без молока.
Ребекка огляделась. Ей самой очень нравилась ее кухня. Конечно, получился музей имени бабушки, однако она сохранила почти все. Когда женщина вернулась сюда, ей вдруг стало очевидно, что именно так она и хочет жить. Выписавшись из психиатрической лечебницы, Ребекка стояла посреди своей квартиры в Стокгольме и озиралась. Глядела на металлические стулья и лампы дневного света. На итальянский диван от Асплунда, который сама себе подарила, когда ее приняли в коллегию адвокатов. «Это все не мое!» — подумала она тогда и продала всю обстановку вместе с квартирой.
— Есть один платеж на имя Инны Ваттранг, который я хочу проверить, — сказала Ребекка Анне-Марии. — Кто-то внес на ее счет двести тысяч наличными.
— Очень хорошо, — сказала Анна-Мария. — Завтра?