Вечером того дня мать сидела на кухне одна. Шипела на меня так, что я не решалась показываться ей на глаза. Я понимала, что ей стыдно. Стыдно, что она испугалась собаки. Теперь из-за ее слабости и страха Муста умерла.
* * *
В обеденный перерыв Свен-Эрик Стольнакке поехал к Айри Бюлунд. Он сам предложил взять это на себя, а Анна-Мария была рада избежать визита. Сидя за столом у Айри, он рассказал ей, что муж не покончил с собой, а был убит.
Руки Айри задвигались, словно не находя, за что бы уцепиться. Она стала разглаживать невидимую морщинку на скатерти.
— Так он не сам повесился, — проговорила она после долгой паузы.
Свен-Эрик расстегнул молнию на своей куртке. В кухне было жарко. Айри только что стряпала. Кошки с котятами нигде не было видно.
— Выходит, что нет, — ответил он.
Губы у Айри задрожали. Она поспешно поднялась и поставила вариться кофе.
— Я так много обо всем этом думала, — проговорила она, по-прежнему стоя спиной к Свену-Эрику. — Мучилась вопросом — почему? Он был, конечно, из тех, кто все держит в себе, но чтобы он просто взял и оставил меня вот так… не сказав ни слова. И мальчиков. Правда, они уже взрослые, но все равно… Вот так вот бросить нас на произвол судьбы! — Она положила булочку на блюдо и поставила его на стол. — И еще я злилась. Господи, как я была зла на него!
— Он ни в чем не виноват, — сказал Свен-Эрик, глядя ей в глаза.
Женщина смотрела на него. В ее глазах отразились все чувства прошедших месяцев — гнев, скорбь и мука. Сжатый кулак, обращенный к небу, отчаяние и беспомощность, стоящие за этим «почему?», на которое не было ответа, поиски собственной вины.
«У нее красивые глаза, — подумал Свен-Эрик. — Черное солнце с синими лучами на сером небе. Красивые глаза и красивый зад».
И тут она начала плакать. Смотрела на Свена-Эрика, не сводя глаз, а слезы катились по щекам. Свен-Эрик поднялся, сел рядом с ней и обнял. Поддерживая одной рукой ее затылок, он ощущал в ладони ее мягкие волосы. Кошка появилась из спальни, за ней прибежали котята, стали виться вокруг их ног.
— О господи! — проговорила наконец Айри и, втянув носом сопли, вытерла глаза рукавом джемпера. — Кофе остынет.
— Ничего страшного, — сказал Свен-Эрик, медленно покачивая ее. — Мы подогреем его потом в микроволновке.
Четверть третьего Анна-Мария вошла в кабинет главного прокурора Альфа Бьёрнфута.
— Привет, Анна-Мария! — радостно приветствовал он ее. — Как дела?
— По-моему, все идет неплохо.
Она ломала голову над тем, чего он хочет, и более всего желала, чтобы он сразу перешел к делу.
Ребекка Мартинссон тоже была там. Стоя у окна, она приветствовала Анну-Марию кратким кивком головы.