Когда они вышли на улицу, Свен-Эрик вздохнул:
— Жалко людей.
— Ты его жалеешь?! — воскликнула Анна-Мария. — Что за чушь!
— На самом деле он чудовищно одинок. Адвокат, зарабатывает немалые деньги, а когда болеет, некому прийти и сходить в магазин. А квартира — разве это дом? Хоть бы кошку завел.
— И стирал ее в стиральной машине, чтоб чего-нибудь не запачкала, да? Гаденыш чертов, побил женщину и теперь жалеет себя, потому что она все равно бы его бросила. Ну, а насчет пощечины или двух — тут у меня есть кое-какие собственные соображения. Все было не так. Ну да бог с ним. Что скажешь насчет обеда?
Инна Ваттранг проезжает железные ворота по дороге в усадьбу Регла. Второе декабря. Припарковавшись у бывшей прачечной, в которой теперь ее дом, она пытается выйти из машины. Это не так просто.
Она проделала весь путь от Стокгольма, но сейчас, когда все позади, руки вдруг ослабели. У нее едва хватает сил вытащить ключ из зажигания.
Удивительно, что она вообще добралась домой! Боже, ведь ей пришлось ехать в темноте за красными задними огнями других машин. Один глаз вообще не открывается, и ей всю дорогу нужно было держать лицо поднятым вверх, иначе из носа начинала течь кровь.
Инна пытается нащупать ремень безопасности, чтобы отстегнуть его, но обнаруживает, что вообще не пристегнулась. И даже не услышала сигнала, который обычно об этом напоминает.
Все тело затекло. Когда она открывает дверцу и пытается вылезти наружу, то вдруг ощущает острую боль в груди. Когда же от внезапной боли она делает резкий вдох, боль становится еще сильнее. Похоже, он сломал ей ребра.
Это все так нелепо, что почти смешно. С большим трудом Инна выбирается из машины. Держится одной рукой за дверцу, не может выпрямиться — стоит, согнувшись, дыша поверхностно. Роется в сумочке, ища ключи от дома, надеясь в глубине души, что из носа снова не польется — эту сумочку от «Прада» она очень любит.
Черта с два тут найдешь ключ. Она же ни черта не видит. Направляется к черному чугунному фонарному столбу у фасада дома. И в этот самый момент, когда Инна стоит под фонарем, вся в лучах света, до нее доносятся голоса. Это Эбба и Ульрика, жены Маури и Дидди. Иногда они отправляются на катере в Хедландет и общаются с другими такими же женушками — дегустации вин, девичники и прочие развлечения без детей. Вернувшись обратно и причалив у мостков, они обычно проходят мимо дома Инны — это самый короткий путь. Сейчас она слышит их смех и разговоры еще издалека.
Женщина обдумывает, не успеет ли спрятаться — но что это будет за зрелище? Убежать, словно Квазимодо, и слиться с тенями.