— Нет, но я должна идти. Сегодня мы устраиваем прощальный праздник для туристов, я буду подавать обед. — Николь только сейчас осознала, что начисто забыла о своих первоначальных планах. — Кроме того, — добавила она, глядя ему в глаза, — мне надо покормить ребенка.
— Какого еще ребенка? — Генри обалдело уставился на нее.
— Джонни. — Она вызывающе вздернула подбородок. — Моего сына.
Воцарилось гробовое молчание.
— Освальд говорил мне, — растягивая слова, начал Генри, — но я подумал, это его очередная фантазия…
Сейчас он впервые испытывал болезненную ревность, горькое раскаяние в том, что когда-то отказался от Николь. Поздно… слишком поздно.
— Джеймс с тобой говорил? — Николь выглядела озадаченной.
— Представь себе. Месяц назад я позвонил ему. Хотел узнать, как ты поживаешь.
— Джеймс не передавал мне.
— Он сказал, что ты переселилась в его квартиру.
— Но в этом нет никакого криминала. Зачем было снимать квартиру, когда у Джеймса пустует пять комнат. Ведь мы с ним друзья.
— И еще Джонни…
— Верно.
— Это его сын? — Генри повернулся к Николь спиной и отрывисто промолвил: — Извини, я хочу остаться один.
Она широко распахнула глаза. Да… не соскучишься. Что за вздор несет наш «папочка»?
— Иди, — повторил Генри, — обхаживай ребенка и гостей.
— А, прекрасно, я уже ухожу. — Едва различая окружающие предметы, Николь поплелась к двери. — Чао.
— Счастливо, — с бесстрастной интонацией произнес Генри.
Николь сочувственно посмотрела на Диану, в немом отчаянии сидевшую напротив Ханса Рутберга. Существует верный способ позабыть на время о собственных проблемах, с грустью размышляла Николь, — стать свидетелем чужого горя.
Она провела «белую ночь», пытаясь осмыслить дикое поведение Генри. К счастью, малыш спал на редкость спокойно и долго. Поднялась Николь около половины одиннадцатого: быстренько приготовила яблочное пюре и манную кашу, а после завтрака, поручив ребенка Луизе, принялась за генеральную уборку. Но едва собралась навести порядок в баре, как перед ней предстал напомаженный Рутберг и попросил немедленно обсудить общую проблему, что несказанно обрадовало ее: наконец-то разрешились денежные затруднения. Однако спустя пять минут долгожданная сделка лопнула как мыльный пузырь.
— Вы не имеете права! Вы… — Диана даже захлебнулась от возмущения и умоляюще посмотрела на Николь. — Ведь он не может так поступить, правда?
Николь сочувственно сжала руку компаньонки. Бедняжка теряла самообладание при первых же сигналах бедствия. Она имела обыкновение советоваться с Майклом по любому поводу, а теперь во всем полагалась на его племянницу. Увы, сейчас моральной поддержки недостаточно, но Николь не совладать с этим прохвостом в одиночку.