Николь медленно убрала руку с колен Джейка.
Что делать? Уехать и забыть все, что было в этом доме? Вычеркнуть Роберта и Джейка из жизни? О нет, только не это! Сердце Николь болезненно сжалось, как только она представила, что никогда не услышит смеха Робби и не увидит серых глаз и загорелого обветренного лица Джейка, не ощутит силу и нежность его рук. Нет! Нет! Ей просто не пережить этого! Но что сделать, чтобы избежать этого ужаса?
Мысли проносились с бешеной скоростью. Она не могла найти выхода…
И тут из детской комнаты донесся крик Роберта.
Мужчина и женщина на крыльце разом подскочили и бросились в дом.
Николь подумала, что уже давно им не приходилось по ночам спешить в детскую, чтобы развеять кошмары Роберта. Казалось, что с ночными ужасами навсегда покончено. После того как отец заверил, что любит его, мальчик спал спокойно. И вот опять…
Роберт стонал и метался в постели. Гулливер, склонив большую голову набок, смотрел на хозяина и жалобно поскуливал, не зная, как помочь. Котенок тоже не спал и, похоже, был напуган. Он стоял на подушке, изогнув спинку и распушив хвост. Круглыми недоумевающими глазами Пусси смотрел на хозяина.
Джейк завернул Роберта в одеяло и осторожно взял его на руки. Нашептывая ласковые слова, он медленно укачивал сына.
— Папочка, — Роберт приоткрыл глаза и обнял отца, за шею, — она хочет увезти меня, чтобы я никогда-никогда не видел тебя. Папочка, я боюсь.
— Что ты, сынок. Никто и никогда не сможет разлучить нас с тобой. Никто. Не бойся.
Джейк качал сына и тихо повторял свое обещание. Мальчик успокоился, веки его сомкнулись, и он заснул. Продолжая держать сына на руках. Джейк, закрыв глаза, прижался к пушистой детской головке.
Николь сидела рядом. Она прекрасно понимала, какие чувства сейчас переживает Джейк.
Наконец Джейк открыл глаза и обратился к Николь:
— Я пробуду здесь всю ночь, чтобы никакие кошмары не смели приблизиться к моему сыну.
— Я бы тоже хотела остаться с вами, если ты не возражаешь.
— Оставайся, я не против.
Они сели на ковер, поудобнее прислонившись к спинке кровати, вытянули ноги. Джейк тихо заговорил:
— Так было каждую ночь после ухода Оливии. Обычно Роберт просыпался от крика и не засыпал, пока я не убаюкивал его на руках. Ему было необходимо постоянно чувствовать мое присутствие. Он боялся, что в один «прекрасный» день я тоже могу исчезнуть, как мама. Я не расставался с ним, отдавая сыну все свое внимание и заботу. О прошлом старался не думать, потому что, когда я вспоминал о чем-то, слишком много тяжелых мыслей и вопросов роились в моей голове. Вопросов, на которые ответов у меня не было.