С трудом выбравшись из кабины, Коренев махнул рукой дежурному прапорщику, высунувшемуся из будки, обложенной мешками с песком, тот махнул рукой ответно:
– Чего так долго? Вас уже заждались!
Водитель вопросительно глянул на Коренева – может быть, рассказать обо всем дежурному? – но Коренев, отрицательно качнув головой, сузил воспаленные глаза:
– Завтра, всё завтра! Да и не тот уровень!
Всё правильно: дежурный – не тот уровень, докладываться надо командиру батальона.
– Запарились, товарищ прапорщик, – крикнул Соломин дежурному, – такие поездки выпадают одна на пятьсот!
– Тяжёлая? – со вздохом посочувствовал прапорщик, сам он хоть и находился в действующей части, а на боевых почти не бывал – сидел в этой будке, хорошо вооруженный, сытый, одетый и обутый, с горячим чайничком и книжкой, охранял въезд в часть и лихо вскидывался в приветствии, когда в поле зрения у него появлялись старшие офицеры.
Игорь выразительно приподнял плечи – раз одна на пятьсот, то, конечно, тяжёлая поездка. Вместе со старлеем и Дроздовым он обошёл наливник кругом – ещё до ворот надо было знать, покорёжена машина или нет, какие побитости, вмятины и дыры появились, – дыр не было, металл одержал автоматную пулю – на излёте она, конечно, не очень опасна, водитель сковырнул ногтём несколько спёкшихся земляных лохмотьев, пропитанных маслом, потыкал концом пальца в автоматные вмятины.
– Hyp! Это он стрелял, – сказал Коренев.
– Да, – согласился Соломин.
Ниже тоже имелись вмятины – аккуратные, неглубокие, с выкрошившейся сквозь пылевые пробои защитной краской, – эти вмятины были покрупнее.
– А это где же нас угостили? – устало спросил старший лейтенант.
– Не знаю.
– Может, за Салангом? Помнишь, проходили ловушку, когда передовой «бетеэр» замешкался, а замыкающий не растерялся – выручил?
– Он не только нас, он всю колонну, товарищ старший лейтенант, выручил. Если бы не он, мы могли лежать вверх ногами.
– А если бы он – мы бы в плену не побывали, – угрюмо произнёс Коренев. – О том, что было – ни слова, ясно? – он жёстко, в упор глянул на Соломина, тот отвёл глаза в сторону, кивнул согласно, Дроздов вообще глаз не поднял, он в осмотре не участвовал, задумчиво мял мягким резиновым носком пыль у ног – ефрейтор Дроздов был обут в кеды, обувь в Афганистане летит так быстро, что надо свой завод иметь, чтобы обуваться. – Ясно? – спросил у него Коренев.
Крепыш Дроздов поднял голову и расправил плечи.
– Конечно, ясно!
– Тогда поехали сдавать машину! Пулевые вдавлины нам простят, за автоматы будем отчитываться завтра, вновь поступившее оружие – личный «калашников» несчастного мусульманина – оприходуем тоже завтра. Договорились?