Рассвет вступал в свои права. На востоке вспыхнули первые багровые полосы. На их фоне силуэты деревьев казались еще темнее.
Ко мне подошел Халлендорф с коробкой с пистолетами. Я взял один, не глядя. Бейл взял второй, тщательно проверил его, щелкнув курком и осмотрев ствол. Рихтгофен вручил каждому из нас по обойме и заявил:
— Три раунда!
У меня не было возражений.
Бейл проследовал к месту, указанному Халлендорфом, и повернулся спиной. Сейчас, когда рассвело, автомобили просматривались гораздо лучше. Большой напоминал "паккард" тридцатых годов. По знаку Беринга я занял свое место спиной к Бейлу.
— По сигналу, господа, — сказал Халлендорф, — делаете десять шагов. По команде оборачиваетесь и стреляете. Во имя чести и нашего императора, начинайте, господа!
Белый платок выпорхнул из его рук и опустился на землю. Я зашагал. Один, два, три…
Возле небольшого автомобиля кто-то стоял. Интересно, кто бы мог быть?.. Восемь, девять, десять. Я остановился. Голос Халлендорфа был невозмутим.
— Поворачивайтесь и стреляйте!
Я обернулся, держа пистолет сбоку. Бейл загнал патрон в патронник, расставил ноги, заложил левую руку за спину и поднял пистолет. Нас разделяло чуть больше двадцати метров мокрой от росы травы.
Я стал приближаться к нему. Это не было запрещено. Бейл слегка опустил пистолет, и я увидел его бледное лицо и пристальный взгляд. Пистолет снова поднялся и почти в тот же миг подпрыгнул с резким сухим треском. Стреляная гильза перелетела через голову Бейла и, сверкнув в лучах зари, упала на траву. Промах!
Я продолжал идти. У меня не было намерения стрелять наугад, в едва различимую в предрассветной мгле цель. Я вовсе не собирался убивать противника, чего, вероятно, нельзя было сказать о Бейле. Нет, в его игру я не желал играть!
Бейл держал пистолет в вытянутой руке, не сводя с меня глаз. Он с легкостью мог бы меня убить, но это было бы нарушением кодекса. Пистолет в его руке дрожал: он никак не мог решиться, куда целиться. Ему было явно не по себе.
Пистолет замер и вновь подскочил. Раздался негромкий выстрел. Я понял, что Бейл целится в ногу, потому что был достаточно близко, чтобы видеть наклоненное дуло.
Он отступил на шаг и поднял пистолет повыше. Значит, собирался нарушить правила. Неверный выстрел, промах — мало ли чем можно объяснить свою ошибку. При этой мысли я напрягся.
Следующего выстрела я не услышал. Ощущение было такое, будто меня ударили бейсбольной битой по боку. Я споткнулся, стал задыхаться, но устоял на ногах, ощущая жгучую боль повыше бедра.
Оставалось всего метров шесть… Я перевел дух.